Дребезг Звёзд

Бывает такое — когда душа устала — ей необходим покой. Ищет она его, ищет — в каких местах — это даже представить страшно, так что лучше не спрашивать. Но если уж находит, то в своём выборе уверена абсолютно. Затхлый и порочный город, как бы он ни манил своими чарами — тоже может надоесть, и тогда оставаться в нём — самое последнее решение, которое может только прийти в голову. Но в таком случае — куда бежать, что делать? А делать нечего. Прыгаешь в поезд — и вперёд. От одной станции до другой, с одного вокзала на следующий, плевать на маршрут, плевать на дорогу, плевать на название станции — плевать на всё. Главное — не сходить с пути до тех пор, пока душа сама не скажет «Стой».

«Что же, — с улыбкой думал Сон, продолжая курить, растворившись в неге чар окружения, — похоже, мы нашли новый приют. Такие совпадения не могут быть простыми случайностями».

Впервые за последние несколько недель пропало ощущение страха и обречённости. Здесь, в этой комнате, слушая песнопения высших жрецов под флейты арабских ночей среди небес созвездий Гиад, растворяясь в изумруде стен и любуясь сквозь косматые облака густого дыма чёрными звёздами на потолке, Сон и вправду чувствовал себя как дома. Или даже лучше, чем дома. Гораздо лучше.

За дверью послышался голос Мальца:

— Яства поданы, граф. Пожалуйте к столу.

Сон затушил окурок о стенку пепельницы и, оставив её на подоконнике вместе с пачкой «Верблюдов», направился к выходу.

В дверях хозяин дома протянул ему жевательную резинку, сославшись на нелюбовь к табачной вони и дурной тон осквернения вкуса домашнего блюда противными сигаретами.

Сон не возражал: он сделал бы точно также, приди к нему кто-то с бутылкой алкоголя. Хотя нет. Он бы в принципе не пустил никого на порог своего дома с бутылкой алкоголя. Так что Мальц ещё вполне лояльно к нему относится. Всё в порядке.

В столовой Сна ждала не только пища для тела, но и для души — знакомство с ещё одним обитателем этого дома, который теперь парень мысленно называл особняком.

За небольшим кухонным столом у окна сидел мальчик в инвалидной коляске. Волосы его были светлыми и кудрявыми, а улыбка — доброй, с робко поджатыми губами. Глаза — пепельно-серых тонов. Золотые кудри аккуратно вились вокруг маленькой шеи и обрамляли своими контурами синюю клетчатую рубашку. Глубокий взгляд серых глаз, робко-поджатые губы, общая слабость тела — легко догадаться, что они с Мальцем родственники.

— Ади, поздоровайся, это Сон, — представил их хозяин дома.

Мальчик смерил его немного недовольным взглядом, но после — улыбнулся и подъехал к всё ещё стоящему в дверях гостю.

— Меня зовут Адольф, и я — художник, — приветливо кивнул мальчик. — Можешь звать меня Альфом. А твоё имя странное. Оно ненастоящее?

— Имя — это то, как нас называют, — ответил Сон. Если я хочу, чтобы меня называли так — оно настоящее.

Альф снова поджал губы, склонил голову набок и на секунду задумался. А после — с тёплой улыбкой протянул руку.

— Рад знакомству, Сон. Ты мне нравишься.

Гость кивнул, принимая рукопожатие и подмечая, насколько же у этого ребёнка мягкая ладонь. Поймал обеспокоенный взгляд Мальца.

— Рад знакомству, Альф! Спасибо, что приютили меня.

После все трое сели за стол, где уже стояло три тарелки вкусного горячего и лакомо-пахнущего пюре со сметаной. Просто, дёшево и главное — с любовью. Кроме того, в центре стола стояла глубокая миска с незатейливым, но вполне аппетитным салатом из овощей.

Пока его взгляд не коснулся еды, Сон и не думал, насколько же он проголодался. Но попытка накинуться на тарелку была прервана волевым жестом Альфа, что сидел во главе стола.

Мальц тихо вздохнул, предугадывая возможную реакцию гостя. Но ничего не поделаешь — правила есть правила.

— Это трапеза, и она должна пройти по всем правилам, — вещал Адольф своим звонким высоким голосом. — А потому прошу всех закрыть глаза и вознести благодарность за неё. Благодарить мы должны бога за то, что живы, людей, за то, что вырастили нам эту пищу, и — тут голос мальчика сменился с торжественного на нежный, действительно искренне благодарный, — конечно же, моего старшего брата Мальца за то, что он потратил своё время и силы, чтобы теперь мы все смогли сидеть за этим столом.

Закончив речь, мальчик хлопнул в ладоши и кивнул — можно начинать.

Все присутствующие обменялись взаимными поклонами и приступили к трапезе.

Сна удивило, что ребёнок возраста Адольфа (на вид ему было лет семь-девять) самостоятельно задумывается о подобных вещах и уже способен на столь пылкие речи. Никак имя обязывает. Хотелось больше узнать об этом мальчике. Да и его старший брат. Сначала, ещё на вокзале, он показался Сну робкой загнанной жертвой, а теперь, у себя дома — уверенный, если не сказать властный — хозяин. И кто же тогда, прикажете думать, теперь в ловушке? И была ли ловушка изначально?

Слишком много вопросов, слишком много мыслей. Но это хорошо, успокаивал себя Сон, это даже здорово — определённо, ему здесь понравилось и хочется остаться пожить какое-то время. Если обитатели дома не против, разумеется.