Дребезг Звёзд

Электричка мчалась на всех парах. Сквозь врата затхлого города, по пути к свободе. Девушка в зелёном свитере надавила на раздвигающиеся двери и ввалилась в вагон. Немного пошатываясь, упала на ближайшее сиденье у окна. Облокотившись на подоконник, она провожала закат. Небеса наливались багрянцем, давили раскалённым металлом свинцовых облаков. Едко-алый цвет болезненно-желтушного солнца резал глаза. Создавалось впечатление, что кто-то неудачно готовил яичницу. Или что солнце сейчас стошнит. Прекрасный закат. Он прекрасен своей редкостью, и в то же время таких закатов на её памяти была масса.

По крайней мере она сбежала отуда. Более того, у неё теперь есть деньги и телефон, которые можно всучить кому-нибудь, чтоб выручить ещё денег.

Точно! У неё же есть телефон. Которым, однако, нежелательно светить. Мало ли — парнишка ещё и в ментуру стукнет, совсем нехорошо будет. А ещё у неё есть его проездные и Библия.

Она достала из позаимствованной походной сумки мобильник парня, повертела его в руке. Милая штука, сенсорный. Маленький, удобный. Пальцы нащупали кнопку включения. Экран засветился: телефон просто стоял на блоке.

Ага, потянуть за колечко — и клавиатура разблокирована.

Девушка знала это, так как раньше уже сталкивалась с подобными телефонами. Сейчас её интересовали СМСки. Надо отписаться Филину, чтоб ждал её прибытия. А ещё — великий соблазн заглянуть в электронный блокнот. Раз уж держишь в руках отрывок чьей-то жизни, то почему бы не заглянуть? Это уж всяко увлекательнее, чем Библия — там только об инцесте, войне, евреях и магии. Она честно прочла её как-то под метом в надежде узнать что-то новое о мире вокруг и проникнуться религией, но, увы, закрыв последнюю страницу Писания, никаких новых мыслей так и не обнаружила. А цитат нахваталась.

Так. Раздел «сообщения» — «Написать новое».

«Скоро буду у тебя, мой седовласый брат. Жди.

Полина Т».

Сообщение отправлено.

В этот раз она назвалась Полиной. Выбрала это имя себе. Естественно, получателя тоже звали не Филином.

А загадочное Т. — это от Туйоновой. Девушка любила всё зелёное, особенно — абсент. А Полина — это от полыни. Она привыкла зваться в тон своей одежде. Ей это нравилось. Настоящее имя — его она скрывала. Раскроется только любимому. Это как невинность, только священнее. Если тело у всех на виду, то имя — это ключ к твоей душе. Тот, кто владеет твоим настоящим именем, владеет и тобой. Назвать по имени — подчинить. К тому же, когда постоянно кочуешь из города в город, светиться — не самая лучшая идея. А так, когда никто тебя не знает — это и удобнее, и практичнее. Сам можешь явиться тогда, когда это нужно и к тому, к кому нужно. И сейчас Полине был нужен Филин. Зачем? Да хотя бы просто пообщаться и настрелять деньжат в переходе. У Филина есть флейта и гитара. А ещё у неё есть дом, постель и душ. И эти вещи Полине были сейчас просто необходимы.

Телефон завибрировал. Пришёл ответ:

«Хорошо. Жду».

Расслабившись, Полина откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ехать минут тридцать-сорок. Порядка десятка станций. А чтоб скоротать время, можно почитать блокнот. Да, копаться в чужих записях неприлично — но вдруг этот парень что-то из себя представляет? Будем иметь ввиду, что где-то в Харькове живёт такое милое создание, которое заигрывает с первой подсевшей к нему девушкой, что швыряется цитатами из Библии и говорит загадками.

В блокноте куча одному автору понятных заметок. Различные точки, запятые, номера знакомых («Как будто в телефоне нет записной книжки!» — мысленно удивилась), и ещё много всякого прочего. Но среди всеобщего хлама так же были и прозаические отрывки. Его стихи, зарисовки, рассказы.

«Ещё одна творческая душа, — вздохнула девушка».

Сегодня творит каждый, кому не лень. Быть писателем и поэтом — это модно. Потому что легко и привлекает общественность. Вообще, Полина и сама иногда подумывала, а не присоединиться ли ей ко всей этой высокодуховной когорте. Было дело, даже пробовала марать бумагу, но дальше несерьёзных почеркушек и дневников дело не шло. О чём она могла рассказать кроме вписок, попоек и перетраха? Даже не так: кому это будет интересно читать? Её круг — они и так живут всем вышеперечисленным и все и так всё знают. А широкая публика — она сторонится таких вещей, им интересны иные материи, проще, обыденнее. Современного читателя цепляет или мистика и высокий дух, или бульварное чтиво, понятное и привычное их жизни.

Однако, сложно отрицать горечь, которую испытывала Полина, видя, как другие не стесняются делится своими мыслями и вымышленными мирами с публикой. Был ли Сон из таких? Сложно сказать: в целом его писанина, судя по общему тону, была скорее для себя и едва ли вытягивала уровень чего-то большего, нежели обрывки и записи дневника. Обычный мусор в голове подростка, ничего нового или выдающегося.