Дребезг Звёзд

Решили пойти пешком — совсем недалеко, и парню хотелось погулять по родным улицам, предаться романтике упадка, от которой он уже успел отвыкнуть. Вновь затхлый воздух, какофония машин и трамваев, сонм без устали снующих во все стороны душ, светлые виды тюрьмы «Белый лебедь», чуть поодаль от которой — стадион, возведённый на братской могиле узников концлагеря. Столько всего здесь родного и милого сердцу. Красота разложения, чары декаданса — это всё снова с ним.

Подруги шли чуть поодаль, полагаясь на надёжность проводника.

— Так что, — тихо спросила Филин, — отдаёшь его мне?

— Ты сама попросила, — пожала плечами Полина. — Да и мне так спокойнее. Не пропадёте вдвоём.

— Ну и стерва же ты, — усмехнулась её подруга.

— А то, — хмыкнула девушка. — Стараемся.

Филин покачала головой.

Она уже не пыталась понять намерения своей собеседницы: это бессмысленно. Даже сама Полина не знает, что ей движет — куда уж другие. Отчасти именно эта черта делает её особенной. Или двинутой, если не сказать жёстче.

Тут уж как посмотреть и с какой стороны расценивать. Но раз её всё устраивает — её проблемы.

А Сна ей было по-человечески жаль. Она как никто другой понимала этого парня. Он ещё не знает, во что ввязался. Сама-то, пускай и с большим трудом, но переболела. Да и хотелось ей сейчас побыть — ну, хоть с кем-то. Прочие друзья не радовали, а после того грязного утра — как-то совсем всё захотелось переменить. По-новому жить, по-другому. Да и в Харькове её тоже знали. Тоже найдутся квартирники, вечера. Больше того, у неё есть материал для собственного альбома. Пора жить. А жить — в большом городе. И, по возможности, с кем-нибудь.

А Сон ещё такой маленький, наивный, верит в светлых богинь и добрые сказки. Не хотелось, чтобы Полина сломала его. Да и сама Полина этого не хотела. Не её вина и не её заслуга в том, что другие в неё влюбляются. Чувства влюблённых жертв — это лишь их и только их проблемы, а не её самой. И попасться в её лапы — самое бесперспективное, что только может случиться. Грустно только, что сама Филин осознала это слишком поздно.

Но всё-таки осознала.

В магазине по дороге купили «Байкала» — и побольше. В киоске — табак и уголь, на деньги девушек, потому как Сну по вполне понятным причинам расплатиться было нечем. Клятвенно пообещался вернуть, как только придут домой.

А дом был совсем рядом, всего в паре шагов.

***

Квартира Сна, как он её в шутку называл — Дом Солнца, самим Солнцем хоть не являясь, — сейчас напоминал скорее действительно разграбленный склеп, если не сказать свалку. Бардак был решительно повсюду: состояние дома истинно отображало состояние души его владельца.

Но Сон не чувствовал стыда за это. Он показал гостьям, где можно повеситься, повесился сам, а после — провёл их в зал и, аккуратно лавируя меж пустых бутылок, проследовал к шкафу, чтобы извлечь оттуда свой родной и всеми заброшенный кальян, о котором в последнее время и думать забыл. Набил колбу мятного табака, залил забытым в холодильнике «Байкалом», который уже грозился обратиться в лёд, поджёг зажигалкой чёрное кольцо Всевластия — и готово.

Разместившись в спальне, где было чище лишь потому, что меньше места, среди кроватей и стоящих невпопад кресел, в тесном углу на подушках, он усадил своих спутниц, сел сам и принялся раскуривать своё чадо. Студёный холодный дым отдался в голове приятным чарующим головокружением. Снова хотелось упиваться собой, вбирать в себя маленькую смерть с привкусом мяты — и изрыгать клубы густого тумана подобно демону.

Девушки то и дело переглядывались. Только теперь Филин поняла, почему Полина сказала, что откопала это существо, а не нашла. В его доме кого хочешь придётся откапывать — и то не факт, что выкопаешь. Или, что ещё хуже, выкопаешь нечто похуже. Чьи-то останки, например.

— Если вас интересуют мёртвые шлюхи пятидесятых — они под диваном, — угадав их мысли, любезно проинструктировал Сон. — Хотите, покажу?

— Любезно откажемся, — усмехнулась Филин, снова обменявшись взглядом с Полиной.

«За что мне это, да? — мысленно переспросила её подруга и улыбнулась».

Та поняла её ответ и только покачала головой: работы здесь непочатый край. Какой же он ребёнок! Но он милый и добрый, только делает вид, что злой. Но кого здесь обманешь. Да, он ей понравился. Будет забавно поиграть с ним. Вопрос лишь в том, как он сам к этому отнесётся.

Затем Филин поднялась, решив сделать короткую вылазку на кухню в надежде, что там найдётся еда — или хотя бы что-то, из чего её можно приготовить.

Сон и Полина остались одни.

Оставшись наедине с Волчицей, парень погрустнел, залился краской. Прежняя боль снова дала о себе знать. Эти метаморфозы не ускользнули от внимания девушки. Аккуратно, боясь ранить, она положила ладонь ему на колено.

— Не бойся меня, Сон, — прошептала она. — Пожалуйста.

Вместо ответа тот сжался, сдавливая волну нахлынувших чувств. Он хотел не бояться её. Хотел, чтобы она знала — он равный ей. Не хуже её. Хотел, чтобы она гордилась им. Но сейчас, особенно сейчас, пригласив домой, он понимал, насколько же смехотворны его надежды.