Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда

— Милая мисс Гордон, позвольте вам заметить, что молодые барышни, с вашими прекрасными чувствами и вашего возраста, часто заблуждаются, неправильно применяя слова священного Писания. Положим, что я разбойник, грабитель, который насильственным образом отнял у вас всё ваше достояние. Само собою разумеется, я не захотел бы, чтоб меня принудили возвратить вам вашу собственность. Но можно ли вывести из этого золотое правило, что законный владетель не имеет права отнять у меня всё, что принадлежит ему? Эта женщина есть ваша собственность, её имение тоже ваша собственность, и она владеет им незаконно, как воровка. Без всякого сомнения, она не захочет отдать вам своего владения, но не смотря на то, право всё-таки остаётся правом.

Подобно многим молодым людям, Нине не нравились софизмы подобного рода, тем более, что она не умела возражать на них в свою очередь софизмами, и потому на все эти доводы она отвечала весьма просто:

— Во всяком случае, я не вижу тут никакого права.

— Всё это вздор! — сказал Том, — кому какая нужда, есть ли тут право или нет? Дело в том, Нина, говоря тебе откровенно, ты и я в настоящее время страшно нуждаемся в деньгах; к чему тут выставлять себя религиознее самых религиозных людей нашего времени? Мистер Джекил человек набожный, один из старших членов нашей церкви! По его мнению, это справедливо, за чем же нам противоречить? Мистер Джекил говорил об этом с дядей Джоном, и тот вполне соглашается с ним. Для меня, так решительно всё равно, если тут право или нет! Я сам сделаю это право: сила есть право, — вот моё мнение.

— Я изучал этот предмет, — сказал мистер Джекил, — и нисколько не сомневаюсь, что невольничество есть учреждение благодетельное, и что права владетелей освящены самим Богом: по этому, как мне не жаль эту женщину, как не несчастно её положение, но всё же мой долг наблюдать за исполнением закона.

— Всё, что я имею сказать, мистер Джекил, — сказала Нина, — заключается в следующем, — я не хочу мешаться в это дело; если я не в состоянии доказать, то всегда буду сознавать, что оно несправедливо.

— Нина, как это глупо! — сказал Том. — Я сказала, что чувствую, возразила Нина, вставая и выходя из комнаты.

— Весьма естественно, слова ваши доказывают, что в душе у вас чувства нежные, но не получившие верного направления, — сказал мистер Джекил.

— Разумеется, мы люди опытные, набожные, мы знаем, как должно поступать в этом деле,— не так ли? — возразил Том. — Послушайте, Джекил, сестра моя самое ветреное существо, вы можете заключить это по ловушке, которую сегодня она нам поставила. Она в состоянии испортить всё дело, если мы не приступим к нему сейчас же. Надо вам сказать, что её любимец негр, этот Гарри, родной брат женщины, из-за которой у нас идёт дело, и если Нина скажет Гарри о нашем предприятии, он напишет ей и заставит поднять тревогу. Завтра чем свет, не дожидаясь возвращения этого Гарри, мы отправимся в путь. Он, как кажется, уехал отсюда на несколько дней. Соглашается ли Нина на этот процесс или нет, решительно всё равно. Она, как видно, не заботится о своих интересах.

— Советую вам, — сказал Джекил, — поступить по справедливости, то есть, укрепить за собой эту женщину и её детей. Вы сделаете прекрасный и законный поступок. Ваша фамилия и то уже должна громадную сумму за очевидное уклонения от законов здешнего штата. Дело это внесено будет в открытый суд, и ей позволено будет явиться в него с своим адвокатом. Следовательно, совесть тут не пострадает. А возвышенные чувства вашей сестрицы дают верное ручательство, что судьба этой женщины будет так же хороша в руках мисс Нины, как и в её собственных.