Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.

Д.И. Иванов писал о революционном процессе довольно схематично, зато очень детально изобразил бытовую сторону жизни на линкорах 1-й бригады, а также охарактеризовал досуг на берегу. Это является преимуществом его книг.*60 Он подробно рассмотрел ход волнений 19 октября 1915 г. на “Гангуте”. Другим достоинством можно назвать информацию о социал-демократическом кружке на линкоре. Обстоятельно автор повествовал о деятельности судового комитета “Ганг'ута” весной и осенью 1917 г., но практически не уделял внимания летним месяцам.

Мемуары Д.И. Иванова дополняет книга воспоминаний бывшего матроса линейного корабля “Император Павел I” Н.А. Ховрина “Балтийцы идут на штурм”.*61 Особое внимание он сконцентрировал на партийной борьбе в Гельсингфорсе, хотя упомянул об образовании судовых комитетов, принципах их формирования, начале деятельности. Однако возможности использования этих воспоминаний более ограничены, поскольку автор был арестован в Петрограде в июле 1917 г.

Подавляющее большинство такого рода литературы, изданной в СССР, посвящалось политическим аспектам ситуации. Это характерно и для воспоминаний П.Е. Дыбенко, и мемуаров В.Н. Залежского, и А.Ф. Ильина-Женевского.*62 Тем не менее, П.Е. Дыбенко сообщил некоторые важные подробности июльских выступлений на кораблях Гельсингфорсской военно-морской базы, в том числе и на линейных кораблях 1-й бригады (например, сообщения об изгнании следственной комиссии правительства, направленной для выявления зачинщиков).

Ряд мемуаров послужили для реконструкции общеисторического фона событий, происходивших на линкорах бригады в 1917 г. Среди них, например, “В революции: Воспоминания” В.А. Антонова-Овсеенко*63, “Кронштадт и Питер в 1917 году” Ф.Ф. Раскольникова из сборника его произведений под общим заголовком “О времени и о себе”.*64

Значительную помощь оказали документальные источники, выявленные в Российском государственном архиве Военно-Морского флота (далее — РГАВМФ). Прежде всего, необходимо выделить материалы фонда 870, содержащие вахтенные журналы. Достоинства данного вида делопроизводственных источников для раскрытия темы состоят в точной фиксации всего происходившего на корабле за день, в перечислении всех судовых работ и занятий. Отмечались в них и особо важные, либо необычные происшествия, визиты делегаций. В 1916 г. вахтенные журналы несколько изменили свой формуляр. Это позволило составить более полное представление о видах судовых работ. Однако с лета 1917 г. записи в них делались гораздо менее подробно, перестали указываться занятия, содержалась лишь их констатация.

В качестве примера приведем запись из вахтенного журнала линкора “Севастополь” от 27 июля 1917 г.:

“7.45 — С “Петропавловска” сигналы… Рапорт

9.15 — ЭМ “Эмир Бухарский” ушел в море

9.30 — Команду развели на работы

10.10 — Матрос I статьи Кравченко заявил, что у него снесло привязанную койку с бака

10.30 — Окончили работы

14.00 — Команду развели по судовым работам”.*65

Таким образом, мы видим, что стали возможными пробелы в записях, их неполнота. К тому же, до октября 1917 г. в РГАВМФ сохранились журналы лишь “Севастополя” и “Гангута”. По двум другим дредноутам за 1917 год в наличии имеются журналы, доведенные до 3 сентября (“Петропавловск”) и до 24 июня (“Полтава”). Это несколько ограничило возможности их использования.

Большинство использованных журналов вводится в научный оборот впервые.

Важный историко-бытовой материал содержится в корабельных фондах (Ф.743. “Петропавловск”, Ф.747. “Полтава”, Ф.751. “Гангут”, Ф.878. “Севастополь”). В них можно выделить несколько групп дел. Для анализа проступков, совершавшихся членами экипажей линкоров, важны материалы, готовившиеся для корабельных судов.*66 Они состоят из опросов, проводившихся во время следствия, рапортов с описанием происшествия, протоколов заседания суда. Благодаря этим документам становится возможным сделать вывод о наиболее неблагополучных явлениях в судовой повседневности, о взаимоотношениях рядового состава с унтер-офицерами и офицерами кораблей, некоторые представления о роли группового единства в среде моряков.

На некоторых кораблях все судебные постановления обобщались в специальных “Книгах корабельного суда”.*67 Их удобство заключается в краткой фиксации всех дел, прошедших через корабельный суд, включая те, данные о которых в описях фондов отсутствуют. Сведения о менее значительных проступках, совершенных членами команд дредноутов, отложились в приказах по судной части или “Тетрадях для записи взысканий”.*68 В них освещены в основном нарушения в области дисциплины и приказы, вынесенные командирами. Ценность как для реконструкции этой сферы, так и других, касающихся личного состава, представляют книги приказов.*69 В них отразились проблемы, связанные с комплектацией и перемещениями личного состава, а также со снабжением.