Дрейфующий дом

Несколько человек пыталось в своих экспериментах пойти дальше и соединить несколько пластинок, чтобы выяснить, что произойдет в таком случае. Это всегда заканчивалось плохо, и люди пропадали прямо на глазах в этих прозрачных пластинках, которые после этого становились мутными и теряли свои необыкновенные свойства. Получается, что человек за раз может путешествовать только по одной цветовой реальности.

Эта мысль о том, что человек все равно заперт и ограничен, не дает покоя, и попытки проникнуть за грань возможного продолжаются.

Гигант

Посреди долины, окруженной со всех сторон горами, есть небольшое возвышение, которое со стороны может показаться холмом, покрытым лесом. Но это гигант, примостившийся на отдых.

Он спит, и его сон длится уже не одну сотню лет. Во сне он видит, как шел когда-то по земле, разрушая все на своем пути. Но кроме разрушения и упадка, он приносил изменения везде, где бы он ни был.

Присев однажды на скалу, он застыл в позе раздумий, да так и уснул. Не заметив этого, он продолжил свое существование во сне. Его глаза, громадные зеленые глаза, закрылись.

Но в отличие от него, мир вокруг и не думал засыпать, постепенно гиганта занесло песком и землей, превратив его в огромный холм, и после нескольких лет дождей эта земля стала достаточно плодородной, чтобы на гиганте выросли деревья – лес, под покровом которого он до сих пор спит.

Однако сон не может длиться вечно, даже для гиганта, который запросто может проспать несколько столетий. Для него это мгновение, небольшая передышка перед следующим этапом его путешествия. Сам он уже не помнит, куда идет и зачем, но смутное чувство долга движет им. Он запамятовал, есть ли другие гиганты, кроме него, за все время он не встречал себе подобных.

Ему пора вставать.

Глаза с трудом раскрываются, засыпанные землей, покрытой травой. Несколько мелких зверьков, что устроились на ней, испуганно убежали прочь.

Зеленые глаза внимательно всматриваются в реальный мир. Сладкое чувство после пробуждения все еще наполняло тело гиганта, которому было тепло и уютно под покрывалом леса. Вставать и двигаться совсем не хотелось. Несколько десятков лет великан пребывал в таком состоянии, то закрывая, то открывая глаза, но затем решился встать.

Он медленно поднял руку, высвободив ее из толщи холма, поднес к голове. Там рос древний, могучий лес, непроходимый и густой.

Рука приблизилась к этим деревьям, и провела по ним, как это делают люди, проводя по своим волосам. И уже не несколько зверьков, а тысячи птиц сорвались со своих мест, потревоженные таким прикосновением.

Гигант смотрел, как птицы улетали вдаль. Ему стало очень грустно, и показалось, что эти деревья и есть часть него, словно его собственные волосы.

Здесь, на этом месте, ему стало так хорошо… Такие прекрасные сны снились ему, в которых он был не одинок. Может, это и есть цель его путешествия, конечная точка маршрута.

Великан вернулся в прежнее положение и стал ждать.

Птицы вернулись к насиженным местам. Встать и уйти из этого места будет означать разрушить его, вновь совершить акт уничтожения.

Нет, гигант принял решение остаться. Прежде чем он снова закрыл глаза, пошел дождь, сделав мир этих лесов и долин размытым и таким же прекрасным.

Гигант чувствовал умиротворение и спокойствие.

Весы

На столе у мастера оказались старинные весы, которые никогда правильно не взвешивали предметы.

На тонких, изящных цепочках держались латунные чашечки, на которые и помещали взвешиваемые предметы. Эти весы отдал мастеру один бедный коллекционер-любитель, когда ему не хватило денег, чтобы расплатиться за реставрацию одного из его предметов.

Весы внешне были неплохие, резные, в виде маленькой фигурки в качестве основной части весов. Это был человек, одетый, как монах, лицо которого скрывал капюшон. Вроде ангела смерти или действительно простого человека, скрывающего свою личность.

Конечно, мастер не принял бы такие весы, узнай он про такой дефект в их главной функции. Странным образом, но восстановить весы стало целью для мастера. Механизм в весах был прост, но никаким образом не удавалось его привести к точности. Так, на одну сторону можно было поместить тяжелый камешек, а на другую – пуховое перо, и это самое перо всегда перевешивало камень.

Долго ломал мастер голову над тем, как все это исправить.

В один из таких вечеров раздумий, после того, как он разобрался с основными заказами, он сидел и бездумно взвешивал на чашах весов разнообразные мелкие предметы, которыми был завален его рабочий стол. Результат всегда выходил не таким, какой должен быть.

Задумавшись о том, что это вовсе не весы, а уже предмет декора, мастер закрыл глаза, взявшись за латунный поддон. Но именно в этот момент ему показалось, что все пространство под ним пришло в движение, словно он падал со стула.

Открыв глаза, он увидел, что сидит на чаше весов, которые пришли в движение и колеблются. Ему стало страшно от этого быстрого падения вниз, но затем оно прекратилось, и мастер, вместе с его половиной весов, устремился ввысь.