Дрейк. Золотой адмирал

На рассвете за хлев завели жирную молодую телку, где она удивленно вращала глазами до тех пор, пока на ее лоб не обрушился тяжелый молот, чтоб покончить с ее любопытством к мирским делам.

Куры, утки и гуси десятками издавали последний крик, а из подвалов извлекали и приносили в изобилии капусту; репу и яблоки.

Когда совсем рассвело, слуг с конюхами послали в хвойную рощицу в задней части Портледжа, чтобы там они нарубили хороший запас еловых веток и падуба. С чердака принесли связки свежего камыша и обильно застелили ими все полы.

Чтобы разместить ожидаемых гостей — было установлено, что свита сэра Френсиса Дрейка насчитывает не менее тридцати семи душ, не включая леди Элизабет, ее швеи и четырех служанок, которые ее одевали, — всех домашних слуг временно лишили их жилых покоев и отправили на постой в ближайшие фермерские дома.

Хотя бейлиф и управляющий имением сэра Роберта пребывал в разгоряченном состоянии и изрыгал чудовищные девонширские ругательства, а служанки суетились вокруг, зачастую бесцельно, Розмари удавалось, не награждая их тростью по спинам, сотворить порядок из хаоса. Она предвидела необходимость то в том, то в этом и даже выкроила минутку, чтобы спуститься во двор и поцеловать на прощание мужа перед тем, как он во главе шести хорошо сидящих в седле мускулистых слуг отправился в Байдфорд, миль за девять от имения, чтобы эскортировать знатного гостя.

— Ты удивительно способная хозяйка, — высказался Хьюберт, приподняв ее с земли в крепком порывистом объятии. — Ни разу даже голоса не повысила, не ударила даже самую тупую из наших горничных. Если все будет гладко, мы вернемся с адмиралом около полудня.

«Каким же он выглядит франтоватым в этом красном плаще, вытканном сверху донизу серебром», — подумала Розмари, когда с необычайной легкостью молодой Коффин вскочил в седло. Он весело сорвал перед ней плоскую бархатную ярко-желтую шляпу, украшенную черным загибающимся пером страуса, а Розмари с гордостью смотрела, поскольку руководила их изготовлением, на опрятные темно-зеленые плащи с семейным гербом, красовавшиеся на сопровождавших Хьюберта слугах.

Розмари задержалась на широких каменных, чисто выметенных от снега ступенях и смотрела, как маленькая кавалькада поскакала прочь по дороге, ведущей от дома, под голыми ветками вязов, черным филигранным узором вырисовывающихся на небе.

Подбежала служанка, круглолицая девушка.

— Зэр Роберт просит вас прийти поскорей.

Розмари слегка вздохнула и вернулась в дом. С самого завтрака старикан пребывал в суматошном состоянии, напоминая ей о том или этом, о чем она уже позаботилась. Наверное, теперь ему желательно было решить с ней, какой ему выбрать камзол для этого памятного случая.

До того момента Хьюберт не представлял себе, до чего популярным стал покоритель Кадиса и завоеватель «Сан-Фелипе», особенно здесь, в Девоншире, в том графстве, откуда он был выходцем и которое обожал до безумия. Даже присутствие в Байдфорде королевы не могло бы вызвать такой искренний, такой шумный фурор встречающих. Яркие многоцветные флаги и знамена профессиональных гильдий трепетали с торчащих из окон шестов, купцы разворачивали рулоны драгоценных, роскошной расцветки шелков и парчи, вывешивая их над узкими и грязными улицами маленького порта.

Утром толпа вокруг резиденции мэра, где остановился адмирал, стала настолько плотной, что главный констебль был вынужден вызвать пару подразделений, чтобы восстановить хоть какое-то подобие порядка.

Когда появился сэр Френсис Дрейк, чтобы отправиться в Портледж, женщины визгом выражали ему свой восторг и высоко поднимали над головами детей, чтобы они могли когда-нибудь потом похвастаться тем, что им выпало счастье увидеть того, кто заставил трепетать окружающий мир, если слышалось имя — Англия. Мальчишки и взрослые мужики орали до хрипоты и рвались вперед, лишь бы только коснуться лазурно-голубого седла адмирала или хотя бы кожаного стремени. Миловидные девочки робко подбегали к нему с букетами, сделанными из лент, поскольку сезон для живых цветов уже окончился.

Небольшая толпа орущих, потных и до крайности возбужденных горожан сопровождала кавалькаду далеко за пределы Байдфорда, пугая изящную серую верховую лошадь с дамским седлом, на которой восседала красивая леди, урожденная Элизабет Сайденхэм, чей отец, сэр Джордж Сайденхэм, был влиятельной фигурой при королевском дворе. Привыкший к публичному восхвалению, сэр Френсис явно получал огромное удовольствие от теплоты и сердечной искренности этих почестей. Черпая из своей невероятной памяти, он тут и там узнавал человека, служившего у него на кораблях, и, указывая на него, называл счастливца по имени.

Когда наконец самые выносливые из его поклонников отстали, ограничиваясь маханием ему на прощанье рукой, Дрейк устало улыбнулся и сказал:

— Боже, нам с леди Элизабет и моргнуть не позволили с тех пор, как мы в Байдфорде. Умоляю вас, капитан Коффин, никаких таких демонстраций хотя бы у вас в Портледже.