Дрема Белоснежки (ЛП)

...В небе неожиданно появилась эскадрилья зловещих многомоторных самолетов. От них отделилось множество чёрных объектов, а затем район Огикубо вдали вспыхнул в пламени разрывов.

— Э?.. Это Вторая Мировая?.. Разве Сугинами бомбили?.. — дрожащим голосом спросила Тиюри.

Харуюки кивнул, крепко сжав кулаки.

— Да... в Огикубо был военный завод, и его атаковали в первую очередь...

— Впечатляет, Харуюки, — тихо отозвалась Черноснежка, придерживая развевающиеся на ветру волосы. — Я узнала об этом только недавно, когда собирала материалы для выставки. А ведь прошло каких-то сто лет...

— Н-нет, я... знаю об этом вовсе не потому, что изучал историю своего родного района...

Их разговор вновь прервал рёв двигателей над головой. В этот раз бомбардировка оказалась куда более масштабной. Улицы Коэндзи, на которые посыпались бомбы и зажигательные снаряды, вспыхнули огнём.

— Ай!.. — тонким голосом воскликнула Рин, когда обвалилось здание станции Коэндзи.

Дома и магазины вокруг сгорали один за другим, и ночное небо окрасилось в красный цвет.

Горел не только Сугинами. Тут и там вспыхивали пожары в центре Токио. Голос ведущей напомнил, что за более чем сотню ночных бомбардировок была полностью уничтожена примерно треть Токио.

В 2045-м году, когда Харуюки учился в шестом классе, в честь столетия окончания войны повсюду проходили крупные мероприятия. Токио, естественно, не остался в стороне, и, поскольку Харуюки в тот день был дома один, он посмотрел трансляцию. Всё, что он запомнил из неё — то, что когда-то давно случилась война.

Скорее всего, он не испытал никаких эмоций потому, что это событие казалось столь далёким, словно произошло в каком-то другом мире. Но это не так. Война полыхала на тех самых, прекрасно знакомых Харуюки улицах — всего каких-то сто лет назад.

А пока Харуюки стоял неподвижно, время продолжало двигаться вперёд.

Лежащий в руинах район Сугинами начал быстро отстраиваться. Было возведено новое здание станции Коэндзи, и с неё отправился блестящий серебристый электровоз 101-й модели. Началась эпоха, когда здания устремились ввысь, дома строились один выше другого, движение по улице Оумэ становилось всё более плотным.

— Минус 50 лет.

— Минус 40 лет.

— Минус 30 лет.

Вид перед глазами Харуюки всё больше приближался к современному. На смену бензиновым автомобилям пришли гибридные, затем электромобили и автомобили на топливных элементах. В руках прогуливающихся по улицам людей появились мобильные телефоны.

— А... социальные камеры, — послышался голос Тиюри.

Приглядевшись, Харуюки заметил, что на улицах действительно начали появляться чёрные сферы социальных камер. Похоже, что их появление никогда особо не афишировалось.

А затем произошло ещё одно малозаметное, но крайне важное изменение. Телефоны пропали из рук людей — их заменила носимая электроника. А именно — на шеях людей начали появляться нейролинкеры.

Индикатор в нижней части поля зрения показал «–0015».

За станцией Коэндзи возник высотный жилой комплекс, совмещённый с торговым центром.

Родители Харуюки купили в этом комплексе квартиру 2305 от застройщика, а в следующем году на свет появился Харуюки. Вспомнив об этом, он начал невольно вглядываться, ища окно своей квартиры.

Он представил себе светлую комнату за этим окном: родителей, ещё не успевших поссориться, и самого себя, ещё младенца. Однако счётчик безжалостно миновал тот год, в котором его родители развелись.

С момента начала представления и демонстрации эпохи Дзёмон 8000 лет назад прошло каких-то двадцать минут. Выходит, что время оказалось прямо у них на глазах ускорено где-то в 200 миллионов раз. Конечно, чем ближе они подбирались к современности, тем медленнее тикал счётчик, но Харуюки всё равно отчётливо почувствовал, что четырнадцать лет его жизни — лишь капля в море. Прожитое им время столь коротко, что кажется совершенно незначительным.

Но, конечно, представление «Время» говорило вовсе не об этом.

История создавалась руками людей. А может, и само время тоже.

Он — один из тех, кто живёт в этом огромном временном потоке. Моменты жизни людей сплетались в нити, переплетались в ткань, создавая огромное полотно под названием «история». И этот поток будет течь всегда. Смысл представления состоял в том, чтобы показать — время нельзя остановить.

— Мы приближаемся к окончанию нашего долгого путешествия во времени, — прозвучал негромкий голос, объявляя о скором окончании представления. — Напоследок я прошу вас посмотреть в небо.

Харуюки и все его друзья тут же вскинули головы. Хотя сейчас и всего лишь половина третьего, но небо окрасилось в цвета заката.

Счётчик, наконец, добрался до отметки «0000», но затем продвинулся немного дальше, остановившись на цифре «+0005».

Где-то вдали появились звезды, начавшие стремительно приближаться. Они напоминали серебряную нить, спускавшуюся с небес. Лестницу, уходящую в небо. Это был...

— Гермесов Трос!.. — воскликнул Харуюки, невольно подавшись назад и едва не шлёпнувшись на землю. Справа его поддержала Черноснежка, а слева — Тиюри.