Дремлющий демон Декстера

— Какого хрена ты здесь делаешь?! — прорычал сержант Доакс, очень большой чернокожий человек с болезненной аурой перманентной враждебности.

В нем есть какая-то холодная свирепость, которая обязательно пригодилась бы кому-нибудь с хобби вроде моего. Жаль, что мы не можем стать друзьями. По какой-то причине он ненавидит всех криминалистов, а по еще какой-то дополнительной причине под ними в первую очередь подразумевается Декстер. Кроме того, он рекордсмен Майами-Дейд по доведению дел до суда. Поэтому он должен бы оценить мою политическую улыбку.

— Просто зашел послушать, сержант, — ответил я.

— Тебя ни хрена сюда не приглашали! Пошел отсюда!

— Он может остаться, — произнесла Лагуэрта.

Доакс хмуро уставился на нее:

— За каким чертом?

— Не хочу никого расстраивать, — сказал я, не особо решительно направляясь к выходу.

— Все нормально, — с улыбкой сказала мне Лагуэрта, затем повернулась к Доаксу. — Он может остаться, — повторила она. — Начнем, — возвестила Лагуэрта таким голосом, чтобы в зале ни у кого не возникло сомнения в том, что она главная.

Бросив на меня последний злобный взгляд, Доакс опустился на стул.

Первая часть встречи состояла из чисто рутинных вопросов: отчеты, политическое маневрирование, всякие мелочи, которые делают нас людьми. Естественно, тех из нас, кто родился человеком. Лагуэрта кратко пояснила ответственным за связи с общественностью, какую информацию можно давать прессе, а какую нельзя. Среди того, что можно давать, оказалась новая глянцевая фотография Лагуэрты, которую она заказала специально для этого случая. Выглядела она на ней одновременно серьезной и гламурной, значительной и элегантной. На фотографии она уже почти похожа на лейтенанта. Если бы у Деборы были такие таланты в области пиара!

Прошел почти час, прежде чем мы приступили к убийствам. Но перед этим Лагуэрта спросила о ходе поиска ее таинственного свидетеля. Разумеется, никто не смог ничего сообщить. Я постарался выглядеть удивленным.

Лагуэрта по-командирски нахмурилась.

— Давайте, народ, — не унималась она. — Кто-то обязательно должен был что-то найти!

Никто ничего не нашел, поэтому наступила пауза, в течение которой группа изучала свои ногти, строение пола и звукопоглощающие плитки на потолке.

И тут кашлянула Дебора.

— Я… мм… — начала она и снова кашлянула. — У меня есть… мм… идея. Немного неожиданная. Попытаться поискать в другом направлении.

Она произнесла эти слова будто в кавычках, что недалеко от истины. Всей моей подготовки оказалось недостаточно, чтобы ее речь прозвучала естественно, но она по крайней мере сохранила тщательно продуманное и политически корректное строение фразы.

Лагуэрта подняла искусственно-безукоризненную бровку:

— Идея? Правда? — Выражение ее лица демонстрировало удивление и радость одновременно. — Прошу вас, обязательно поделитесь ею с нами, офицер Эйн… то есть офицер Морган.

Доакс хмыкнул. Милый человек.

Дебора вспыхнула, но смело пошла вперед:

— Это… кристаллизация клеток. Последнее убийство. Я бы хотела, чтобы проверили, не было ли за последнюю неделю сообщений об угнанных фургонах-рефрижераторах.

Тишина. Полная и тупая тишина. Молчание коров. Они не въехали, тупицы, а Дебора не может открыть им глаза и продолжает молчать. Лагуэрта своей бровкой поощряет эту тишину, поглядывая на присутствующих, понял ли кто, о чем речь. Затем — вежливый взгляд на Дебору:

— Фургоны… рефрижераторы?

Дебора выглядела совершенно расстроенной. Бедный ребенок. Да, публичные выступления не для нее.

— Верно.

Ответ повис в воздухе — к явному удовольствию Лагуэрты.

— Мм… — произнесла она.

Лицо Деборы потемнело — плохой знак. Я прочистил горло, а когда понял, что это не действует, закашлялся достаточно громко, чтобы напомнить ей, что надо держать себя в руках. Она посмотрела на меня. Лагуэрта тоже.

— Извините, — сказал я. — Кажется, я простудился.

Ну, кто может похвастаться лучшим братом?

— Э-э… холод, — вдруг выпалила Дебора. — Такие повреждения тканей вполне могли быть сделаны в машине с рефрижератором. Она мобильная, то есть убийцу будет труднее поймать. И избавиться от трупа гораздо легче. То есть… если выяснится, что его угнали, я имею в виду фургон. Рефрижератор.

Она таки все это им выдала. В конференц-зале появилась пара задумчивых морщин на полицейских лбах — не больше. Казалось, можно слышать, как работают мозги.

Но Лагуэрта только кивнула:

— Очень… интересная мысль, офицер. — Она сделала совсем слабое ударение на слове «офицер», чтобы напомнить нам, что у нас демократия и каждый вправе высказаться, однако на самом деле… — Хотя я по-прежнему уверена, что наша лучшая ставка — поиск свидетеля. Мы знаем, что он должен быть. Или она, — уже резко добавила Лагуэрта. — Кто-то должен был что-то видеть. Об этом говорят улики. Поэтому сосредоточимся на данном направлении, а за соломинку пусть хватаются парни из Броуарда, о’кей? — Сделала паузу, чтобы смешок успел прокатиться по залу. — Тем не менее, офицер Морган, я была бы благодарна, если бы вы продолжили расспрашивать проституток. Они вам доверяют.