Дремлющий демон Декстера

Я подумал о том, что всегда ношу красивую одежду. Ну да, конечно. Горжусь, что я — лучше всех одетый монстр в округе Дейд. Да, конечно, он почикал милого мистера Дуарте, но как он хорошо одевается!.. Подходящая одежда для каждого случая, — а кстати, что положено надевать к утреннему обезглавливанию? Естественно, рубашку для боулинга однодневной свежести и слаксы. Я выгляжу а la mode. Однако, за исключением второпях выбранного этим утром костюма, я все-таки осторожен. Один из уроков Гарри: оставайся аккуратным, одевайся хорошо, избегай внимания.

Но с чего вдруг политически ориентированная дама-полицейский из убойного отдела стала что-то замечать и обращать внимание? Это ведь не…

Неужели? Меня осенило. Что-то в странной улыбке, промелькнувшей на ее лице, подсказало ответ. Нелепо, конечно, но что еще это может быть? Ла Гэрта не ищет возможности поймать меня врасплох и не собирается больше задавать проницательные вопросы о том, что я видел. И на самом деле ей совершенно наплевать на мою компетенцию в области хоккея.

Ла Гэрта ведет себя так не из служебных соображений. Я ей нравлюсь.

Ну вот, я еще не пришел в себя после жуткого шока от своего чудного, воровато-слюнявого нападения на Риту — и теперь это? Я нравлюсь детективу Л а Гэрте? Неужели террористы что-то подлили в водозабор Майами? Я выделяю какой-то странный феромон? Или женщины Майами вдруг осознали, насколько безнадежны все мужики, и я стал привлекательным по умолчанию?

Конечно, я могу ошибаться. Я набросился на эту мысль, как барракуда — на блестящую серебристую блесну. В конце концов, насколько эгоистично полагать, что такая отполированная, искушенная и ориентированная на карьеру дама, как Ла Гэрта, может проявить какой-то интерес ко мне? Может быть, вероятнее, что… что…

Что — «что»? Как бы неудачно все ни складывалось, в этом есть определенная доля смысла. Мы занимаемся одной и той же работой, и поэтому, как гласит традиционная полицейская мудрость, будет легче понимать и прощать друг друга. Наши отношения помогли бы ей переживать дежурства и постоянные стрессы. Не хочу хвалиться, но я достаточно презентабелен; как говорят местные, у меня всегда хорошо убрано. Уже несколько лет я выставляю перед ней свое обаяние. Конечно, это чисто политические фигли-мигли, но ей вовсе не обязательно знать. А я умею быть обаятельным, это одна из немногих тщеславных черт моего характера. Я старательно учился, долго практиковался, и когда я начинаю применять свои навыки на деле, никто не скажет, что я притворяюсь. Мне хорошо удается разбрасывать семена обаяния. Наверное, естественно, что со временем семена эти начинают давать всходы.

Однако таких всходов я не ожидал. Что теперь? Как-нибудь вечером она предложит тихо поужинать? Или несколько часов потного блаженства в мотеле «Касик»?

К счастью, мы подъехали к Арене еще до того, как мною полностью завладела паника. Ла Гэрта объехала здание вокруг, чтобы найти нужный подъезд. Это было нетрудно. У длинного ряда двойных дверей сгрудилось несколько полицейских автомобилей. Она втиснула свою большую машину между ними. Я быстро выпрыгнул из нее, пока Ла Гэрта не успела положить мне руку на колено. Выйдя из машины, она мгновение смотрела на меня. Ее губы подергивались.

— Я взгляну, — сказал я и почти вбежал в здание Арены.

Да, я спасался бегством от детектива Ла Гэрты, но мне также очень не терпелось попасть внутрь. Увидеть, что натворил мой игривый друг, оказаться рядом с его произведением, почувствовать запах чуда.

Из помещения неслось эхо организованного бедлама, типичного для любого места, где совершено убийство. И все же мне казалось, что в воздухе присутствует особая наэлектризованность, слегка приглушенное ощущение возбуждения и напряженности, которых не найти на месте обычного убийства. Такое чувство, что здесь все как-то иначе, может произойти нечто новое и прекрасное, потому что сегодня мы здесь, на острие ножа. А может быть, я все это и надумал себе.

Группа людей столпилась вокруг ближайших ворот. На некоторых форма Броварда; скрестив руки на груди, они наблюдали, как капитан Мэттьюз спорит о юрисдикции с человеком в дорогом костюме, явно сшитом на заказ. Подойдя ближе, я узнал Эйнджела — не родственника — в необычной для него позе: он стоял над лысеющим человеком, который, опустившись на колено, разглядывал кучку аккуратно упакованных пакетов.

Я остановился у борта и стал смотреть сквозь защитное оргстекло. Вот оно, всего в десяти футах. Само совершенство — на фоне холодной чистоты хоккейной площадки, тщательно обработанной ледяной машиной «замбони». Любой ювелир вам скажет, насколько важно найти нужную оправу, а это… это было сногсшибательно. Абсолютное совершенство. Я почувствовал легкое головокружение, сомневаясь, выдержит ли бортик мой вес, будто я мог просто так пройти сквозь твердое дерево, как сквозь туман.