Дремлющий демон Декстера

Волосы у меня на затылке встали дыбом, я сделал еще полшага в сторону Деборы… и он вышел из тени. Мягкий свет фонарей попал на него, и наши глаза встретились; на какое-то время контейнер закружился штопором, я даже перестал понимать, где нахожусь. Мой взгляд перескакивал с меня самого у двери на него у небольшого импровизированного рабочего стола, и я видел себя, видящего его, потом — его, видящего меня. И вдруг в ослепительной вспышке я увидел себя, сидящего без движений на полу, и я не понимал, что означает это видение. Очень тревожно, и вдруг: я — это снова я, хотя, опять же, не совсем понимаю, что это значит.

— Почти уверен, — повторил он мягким и довольным голосом потревоженного ребенка. — Но если ты здесь, значит, это то самое место. Как думаешь?

Мне трудно сформулировать это словами; истина состояла в том, что я пялился на него с открытым ртом. Уверен, у меня только что слюни не текли. Я просто смотрел. Это он. Несомненно. Вот человек, изображение которого засняла веб-камера, человек, которым, как подумали мы с Деборой, вполне мог быть я.

С такого близкого расстояния было видно, что он на самом деле не так уж похож на меня; не очень, и от осознания этого факта я почувствовал легкую волну благодарности. Ура! Я — совсем другой человек! Я еще не совсем сошел с ума. Конечно, в значительной степени антисоциальный, спорадически смертоносный, с этим все нормально. Но не сумасшедший. Есть кто-то еще, и этот кто-то — не я. Трижды «ура» мозгам Декстера.

Хотя он очень похож на меня. Возможно, на пару дюймов выше, плотнее в плечах и груди, как будто долго занимался тяжелой атлетикой. В сочетании с бледным лицом это наводило на мысль, что он недавно вышел из тюрьмы. Впрочем, если исключить бледность, то его лицо очень похоже на мое: тот же нос и скулы, тот же взгляд (свет горит, а дома никого). Даже его волосы так же нелепо вьются. На самом деле он не так уж похож на меня, но очень напоминает.

— Да, — сказал он. — В первый раз небольшой шок, не так ли?

— Совсем небольшой, — ответил я. — Кто ты? И почему… Я не закончил фразу, потому что не знал, что все это означает.

Он скорчил гримасу — очень напоминающую лицо разочарованного Декстера.

— О Боже! А я был так уверен, что ты все поймешь.

Я покачал головой:

— Даже не знаю, как я здесь оказался.

Он мягко улыбнулся:

— Кто-то другой сегодня вечером за рулем? — И как только волосы у меня на затылке снова встали дыбом, он усмехнулся, легким механическим звуком, который и внимания-то не стоит, если бы не полное совпадение — нота в ноту — с вкрадчивым голосом темной стороны моего мозга. — А ведь луна еще не полная, не так ли?

— Однако и не пустая, — ответил я.

Не особенно остроумно, но хоть какая-то попытка, что при сложившихся обстоятельствах казалось немаловажным. И я понял, что вдруг опьянел от осознания, что наконец появился кто-то, кто знает. Он не бросал пустые замечания, которые случайно попадали в мое персональное «яблочко». Это «яблочко» было и его тоже. Он знал. Впервые я мог посмотреть через гигантский пролив между моими глазами и чьими-то еще и сказать без тени тревоги: он такой же, как я.

Кем бы я ни был, он такой же.

— Серьезно, — снова сказал я. — Кто ты?

Его лицо вытянулось в улыбку Декстера — Чеширского кота, но только потому, что она так напоминала мою, я понял, что за ней не было настоящего счастья.

— Что ты помнишь о том, что было раньше? — спросил он.

И эхо вопроса запрыгало по стенкам контейнера и чуть не раздробило мне голову.

Глава 27

— Что ты помнишь из того, что было раньше? — спрашивал меня Гарри.

— Ничего, папа. Кроме…

Образы начали всплывать из подсознания. Ментальные картинки… Сны? Воспоминания? Очень ясные видения, как их ни называй. И они отсюда — из этого помещения? Нет. Невозможно. Контейнер стоит здесь не так давно, и я определенно здесь раньше не был. Но замкнутость пространства, прохладный воздух, нагнетаемый компрессором, приглушенный свет — все взывало ко мне симфонией возвращения домой. Разумеется, это не мог быть тот же контейнер, однако картины были такими ясными, схожими, почти полностью правильными, кроме…

Я моргнул; перед глазами трепетал образ. Я закрыл их.