Дремлющий страх

— Тогда зачем он пригласил их сюда? Задумываясь над этим, почему именно сюда? Он не жил в Касле, на Опаловом Острове. Ни у одного агента по продаже недвижимости нет его в книгах, как прежнего арендатора, так?

— Так.

— Итак, почему сюда? Зачем приглашать их в место, где он сам никогда не был?

— Возможно, он приезжал сюда раньше, в группе, — указала Ли. — Просто никогда не оформлял аренду на свое имя, вот и все.

Джейк хмыкнул.

— Или, возможно, он просто ткнул булавкой в карту, принимая решение, где будет жить в будущем.

Ли откашлялась:

— Ты, как предполагалось, не знал об этом.

— Я знаю все. Что там с распечатками телефонных звонков Тейта?

— Они подтверждают то, что сказал нам Стив Блэнтон. Тейт позвонил в дом, где жила группа, рядом с Колумбией.

— Он звонил кому-нибудь здесь в Касле? На острове?

— Нет, насколько мы были в состоянии установить.

Джейк ругнулся, не очень тихо.

— Сожалею, шериф, но это дохлый номер. Прости за каламбур.

Он развернулся, не сказав ни слова, и зашагал обратно к своему кабинету.

Не слишком стараясь приглушить голос, Ли пробормотала:

— Большое спасибо, помощник Уэллс, хорошая работа. Я уверен, что говорить со всеми этими потрясенными людьми, было не таким уж большим весельем, но, эй, их это сломило.

— Я все слышал!

Она вздрогнула и торопливо схватила свой телефон, закатив глаза, когда один из помощников в участке усмехнулся ей.

Райли вытащив свою руку из руки Эша, тихо повторила:

— Ты его знал.

— Нет. И да.

Она ждала.

Эш поглядел на Гордона, затем его пристальный взгляд вернулся на лицо Райли.

— Я говорил тебе, что ушел из конторы прокурора федерального судебного округа Атланта, потому что устал от политики.

Воспоминание, слабое и неполное, мелькнуло в ее памяти, но Райли не предприняла усилий, чтобы «поймать» его. Она просто ждала.

— Это только часть правды. Я ушел еще, потому что проиграл дело, которое должен был выиграть. До того, как он начал совершать свои преступные «шалости» во многих штатах, Джон Генри Прайс обвинялся по одному делу об убийстве в Атланте. Он был виновен. Я не смог убедить присяжных.

На сей раз, в уме Райли ясно всплыло воспоминание.

— Я ни разу не видела твое имя. В деле. Только примечание, что Прайс был пойман только однажды, в Атланте, более пяти лет назад. Что он предстал перед судом и был оправдан.

Эш сказал, поморщившись.

— Косвенные улики, не такое уж неслыханное дело в суде над убийцей. Я думал, что этого было достаточно. Так и должно было быть. Поскольку я смотрел этому человеку в глаза … и как будто заглянул в ад.

— Я знаю, — сказала Райли. — Я отслеживала его в течение многих месяцев. Стояла над изувеченными телами его жертв. Я даже проникла внутрь его головы. Или он проник внутрь моей. Как бы то ни было, к тому времени, как я подобралась к нему, я не была уверена, что возьму его живым, даже если бы выпал шанс.

Эш резко вдохнул и медленно выпустил воздух.

— Я тоже никогда не видел твоего имени. В газете сообщалось только, что он был застрелен и убил его федеральный агент. После того, как он убил всех этих людей. Людей, которых он никогда не убил бы, если бы я сделал свою работу.

— Это не твоя вина. Он был умен. И осторожен.

— И хороший обвинитель не позволил бы ему ускользнуть, — Эш пожал плечами. — Я живу с этим каждый день.

Прошло несколько долгих мгновений прежде, чем Райли, протянула руку и снова переплела свои пальцы с его.

Гордон, который до этого молча смотрел и слушал, медленно произнес:

— Я единственный за этим столом, кто не верит в совпадения?

Райли покачала головой.

— Я тоже, — сказал Эш. — Но я не понимаю смысла. Я имею в виду, если мы говорим, что это имеет какое-то отношение к Прайсу.

— Он мертв, — сказала Райли. — Тела так и не нашли, но он мертв.

«Но охота на него одно из самых сильных моих воспоминаний. Я продолжаю вновь переживать то время, как ретроспективные кадры. Для этого должна быть причина. Должна быть».

Гордон кратко потер челюсть, затем спросил:

— Ты сказала, что он проник в твою голову, или ты в его. Это не могло бы длиться до сих пор, так?

— Нет. Я знала бы об этом. Наш отдел имел дело со случаями, когда разрозненная энергия — душа, если вам так больше нравится — могла вселиться и даже управлять другим человеком.

— Одержимость? — Эш покачал головой. — Я думал, что это невозможно.

— Оставайся со мной, и я познакомлю тебя со всем невероятным, — вздохнула Райли. — Одержимость довольно реальна, но в этом случае я ее не нахожу. Пока следила за ним, был ли он в моей голове, или я в его, я очень, очень хорошо его узнала. У Прайса была такая черная душа, что я не представляю, как она могла… таиться… в другом человеке. Не выдавая себя.

— Убийства в Чарльстоне? — задал вопрос Гордон.

— Подражатель, по словам Бишопа.

— И он знал бы?

— Он знал бы.

— Хорошо. Так может быть то, что ты и Эш, оба имеете связь с Прайсом, ничего не значит.

— Да. И, кроме того, ты веришь в Пасхального кролика.

— Случались и более странные совпадения, — напомнил ей Гордон. — Мы оба это знаем. Ты сказала, что Прайс мертв и не бродит вокруг, вселившись в чье-то тело, и для меня этого достаточно.