Дренайский цикл. Книги 1-11

К полудню они достигли высшей точки перевала. Ногуста, остановившись, оглядел дорогу перед собой. Она шла под уклон, понемногу изгибаясь вокруг горы, и скрывалась в высоком бору, росшем в нескольких сотнях футов ниже. С высоты Ногуста видел водопад и реку, втекающую в большое озеро. Пригнув голову от ветра, он послал Звездного вперед. Дорога здесь стала шире, и Антикас, опередив остальных, поравнялся с ним.

— Лошадям нужен отдых, — сказал Антикас. Ногуста, кивнув, показал ему на далекий водопад. — Я съезжу на разведку, — вызвался Антикас и проехал вперед.

Дорога местами обледенела. Конь королевы поскользнулся, и Аксиана, покачнувшись в седле, увидела внизу глубокую пропасть. Она ухватилась свободной рукой и выпрямилась. Ребенок от толчка проснулся, но, чувствуя себя тепло и уютно в своем одеяле, тут же уснул опять.

Кебра, углядев в лесу нескольких мелких оленей, взял лук и тоже проехал вниз мимо Негусты.

— Встретимся у водопада, — сказал он на ходу.

До водопада они добирались час. Там было еще холодно, поскольку они находились в нескольких тысячах футов над дном долины, но густой лес заслонял от ветра, а хвороста поблизости хватило для большого костра. Кебра вернулся с оленем, уже освежеванным и разделанным, и на поляне вскоре запахло жареным мясом.

Ногуста наскоро поел и ушел к самому водопаду.

— А ведь это королевский конь под тобой. Я думал, он умирает.

— Он хворал легкими из-за плохого ухода.

— Славный был. скакун когда-то. Теперь-то он уже стар.

— Он хоть и стар, Антикас, но обгонит любого коня в вентрийской кавалерии, а со всадником, которому доверяет, поскачет хоть в адский огонь.

— Доверяет, говоришь? Да ведь это только лошадь, чернокожий. Ездовое животное. — Ногуста промолчал, и вентриец добавил: — Я думаю, тебе пора рассказать мне о том, что ты видел.

— Хочешь знать, будешь ты жив или нет?

— Нет. Это со временем выяснится само собой. Но ты несешь на себе тяжкое бремя. Тебе будет легче, если ты им поделишься.

— Мой Дар открывает мне не все, — подумав, сказал Ногуста. — Будь иначе, я спас бы свою семью от страшной смерти. Я вижу только отдельные картины. Помнишь праздник в честь дня рождения короля? Я говорил с Дагорианом и вдруг увидел, как он бьется с тобой в финале сабельного турнира. Видение продолжалось всего миг, и я не мог сказать, выиграет он или проиграет. Потом я снова увидел вас вместе на каком-то мосту. Он сидел у перил, тяжело раненный. Я не знал, ни где этот мост, ни когда произойдет это событие. Знал только, что Дагориан скорее всего умрет при тебе. Тем, кто ранил его, вполне мог быть ты сам.

— Да, понимаю. Скажи теперь — что еще ты видел?

Некоторое время Ногуста молчал, глядя на озеро, а потом, понизив голос, сказал:

— Я видел смерть друга, и меня преследует вопрос: могу ли я изменить его судьбу? Мог бы я помешать Дагориану остаться с тобой на мосту? И сумел бы ты выстоять в одиночку, если бы я это сделал?

— Может быть, и нет. Дагориан уложил трех солдат. Десяти было бы многовато даже и для меня.

— Я тоже так думаю. Отсюда вытекает другое: допустим, я изменю будущее и спасу своего друга, но это может способствовать возвращению демонов.

— А если все будет как раз наоборот? Ты пытался когда-нибудь изменить то, что показывали тебе твои видения?

— Да. Однажды я увидел, как лошади задавили ребенка возле некой гостиницы. Я знал эту гостиницу и знал, что это должно случиться ближе к вечеру. Я отправился на ту улицу и стал ждать. Ребенок, девочка, появилась на второй день, и я поговорил с ней. Просил ее никогда не перебегать дорогу перед повозками. Я ходил туда каждый день, целую неделю. Однажды, когда девочка бежала ко мне, из-за угла выехала повозка. Я закричал, девочка остановилась, и повозка проехала мимо.

— Вот видишь — значит, будущее можно изменить к лучшему.

— Я тоже думал, что справился со своей задачей, но наследующий день девочка попала под другую повозку и погибла. Однако это еще не самое худшее. Она тогда бежала встречать меня, потому что мы с ней подружились. Если б не наши встречи, она, может быть, вовсе не пришла бы к той гостинице.

— Все это очень сложно, — согласился Антикас. — Хорошо, что у меня не бывает видений. Но к одному выводу я все-таки пришел. Повелитель демонов хочет принести младенца в жертву, чтобы осуществить Заклятие. Значит, если дитя умрет до жертвоприношения, Заклятие не осуществится.

— Мне это тоже приходило в голову, — признался Ногуста.

— И какого ты мнения на этот счет?

— Что бы ни уготовила мне судьба, детоубийцей она меня не сделает. Повелитель демонов замышляет зло, и я не верю, что можно воспрепятствовать великому злу, совершив меньшее. Мне выпало защищать младенца, и я исполню эту роль до конца.

— Очень уж узко ты мыслишь. Убить одного ребенка ради спасения всего мира — не столь уж большая цена.