Дресс-код летучей мыши

Меня просили дать вам телефон девушки, которая помогла мне избавиться от дряни, что хотела убить моего сына. Записывайте. Но я с ней общалась несколько лет назад. Более к Кате не обращалась, возможно, контакт уже не работает.

Голос умолк. В комнате зажегся ночник.

– Кто это? – растерялась я.

– Одна женщина, – ответила Энн, – когда-то я поклялась ее умирающей матери: «Никогда не оставлю твою девочку». Историю ее ты слышала. Она ко мне прибежала вся в слезах, трясется: «Что делать?» Я позвонила одному человеку, у него бизнес: он решает чужие проблемы. Он мне сбросил номер, я передала его дочке покойной подруги. Все. Потом она приехала ко мне, плакала уже от облегчения: злая дрянь пропала. Рассказала, как все происходило. Когда Света упомянула отель «Свет звезды», меня будто ледяной водой окатило. Если Поросятина не сумасшедшая, если она Ира, если работала в той гостинице, если видела не глюки, а реально отмывала избушки от крови… То, вероятно, сей караван-сарай этакий двуликий Янус. В московском отделении отрываются неверные супруги, лесбийские, гомосексуальные парочки. А в областном филиале занимаются делами посерьезнее. Знаешь, то, что ты рассказала про Кристину, звучит странно. Зачем невесте, которая оплакивает жениха, уезжать куда-то одной и там горевать? У вас давние близкие отношения?

– Мы подруги детства, – повторила я уже сказанное ранее. – Я всегда считала, что у нас секретов друг от друга нет.

– Почему Кристина не позвонила тебе? – удивилась Энн.

– Не знаю, – ответила я, – в эсэмэс, которое было отправлено Анюте Олеговне, подчеркнуто, что Кристина никого не хочет видеть, слышать, «даже Степку». Вот именно так: «даже Степку».

– Вы поругались? Только честно, – спросила Богемская.

– Бывало, спорили, – улыбнулась я, – но всегда быстро мирились. Такого, чтобы надуться и неделями не общаться, не было. Я полагала, что знаю все тайны Кристи, а она была хранительницей моих секретов. Про роман с Лешей Кристина мне сказала первой. Она немного опасалась, как Анюта воспримет Муркина, говорила:

– Он из хорошей семьи, москвич, все у него есть. Не ищет богатую невесту.

– Поросятина не могла наняться в дом Барсовых поломойкой, – протянула Энн, – думаю, Светы нет в живых. Кто-то воспользовался ее именем. Кто? Наверное, тетка, которая прикинулась Светланой, знает, что та погибла.

Глава двадцать девятая

Когда я вошла в свой кабинет в офисе «Бак», зазвонил мобильный.

– Здрасте, Кирилл Лавров на проводе, – произнес уже знакомый голос.

– Узнала, – ответила я.

– В отношении вашего вопроса о…

– Хотите замечательного кофе? – перебила его я, потом взглянула на часы на стене и добавила: – После вкусного обеда.

– Заманчивое предложение, – засмеялся мой собеседник. – Куда ехать?

Я назвала адрес и уточнила:

– Это в центре.

– Уже сообразил, прикачу через пятнадцать минут, – пообещал Лавров.

Я засунула сотовый в сумочку, оглядела гору бумаг на столе и вздохнула. Документы требуют подписи! Ладно, они подождут. Судьба Кристи сейчас волнует меня сильнее всех дел.

Я схватила курточку и выскользнула из офиса через дверь для грузчиков. Никто из продавцов и визажистов не узнает, что Козлова отсутствует на работе. Если же и засунут нос в мой кабинет, то увидят платок на спинке кресла, косметичку, бумаги на столе и сделают вывод: главный стилист пошла по этажам. Хочется неуемной Степаниде проверить, чем и как занимаются подчиненные.

Кирилл был похож на восьмиклассника. Я даже слегка растерялась: неужели он сотрудник Носова? Очень надеясь, что на моем лице не видно ничего, кроме вежливой улыбки, я устроилась напротив парня и спросила:

– Выбрали, что поесть? Здесь вкусно готовят.

– Выбор еды зависит от того, кто ее оплачивает, – деловито ответил Лавров, – если за мой счет, то бизнес-ланч. Если за ваш, тогда я закажу по карте.

– Я пригласила вас, – подтвердила я свое намерение раскошелиться.

Меня его ответ не покоробил. Я часто летаю в США, а там люди в ресторане всегда спокойно спрашивают: «У кого-то день рождения или каждый платит за себя?» То, что ни у кого из окружающих нет никакого праздника, хорошо известно, но этот вопрос задают. И у собравшихся не возникнет ни гнева, ни желания осудить кого-то, посчитать его жадиной, если последует ответ того, кто всех собрал:

– Каждый за себя.

Ну и о’кей. Ну и хорошо. Закажу, что желудок просит. Компания читает меню, обсуждает блюда. Если же звучит ответ:

– Люди, сегодня у меня радостный день, сын родился, за мой счет поляна накрывается.

Тогда все зааплодируют и уткнутся в меню. Но не станут брать все, что душа пожелает. Выберут не самые дорогие блюда. Неприлично грабить коллегу.

В России другие правила, во Франции вам может встретиться кавалер, который спокойно разделит чек пополам или, наоборот, угостит даму по всей программе. В Европе все как-то непредсказуемо. А в США все четко.

– Ну, если мне повезло сегодня похарчиться за чужой счет, то стесняться не буду, – повеселел Лавров. – Эй, официант!

– Хочется услышать, что вы узнали, – сказала я, когда Кирилл, слопав салат, взялся за суп.