Дрессировщик драконов

— Видишь ли, я не хотел говорить тебе об этом вот так, но нас ждет война. Нужно скрепить сердце стальными обручами, чтобы оно не разорвалось от горя, и делать то, для чего рожден. Ви-эллийцы поймали одного из ваших и убили. Долго избивали, а потом распяли и пронесли по всему городу. Труп сожгли, но, конечно, Гланхейл узнал об этом и очень зол.

— Кого именно они убили? — голос полукровки дрогнул.

— Имени его не помню, но говорят, он был лучшим среди ваших. Или самым старым. Или что-то еще в таком роде.

— Тэл'льяин?

— Вот-вот. Он убивал детей.

— Не может быть!

— Эл'льяонт! — Фархат стукнут кулаком по столу так, что подпрыгнула ложка. — Хватит! Прекрати вести себя как мальчишка! Прими правду! Твой народ свихнулся! Гланхейл спятил! Он отправил в О-шо и Ви-Элле убийц, и теперь пожинает плоды собственного безумия! Говорят, он казнил всех торговцев, прибывших в Ил'лэрию за магическими безделушками, и теперь уже два королевства готовы объединить свои силы против Ил'лэрии, и я намерен присоединиться к ним. В наших силах прекратить все это и посадить тебя на трон.

Полукровка опустил глаза.

Сартрский правитель догадывался, о чем тот думает, и не мешал. Как и теперь, когда Вильковест попросил сделать небольшую внеплановую остановку, знал, о чем тот доложит. Именно поэтому второй день подряд эльф ехал с ним в карете, а дрессировщик кружил над ними на истинно свободном.

— Мой король, — колдун заглянул в окно золотой кареты и сверкнул глазами на Эл'льяонта, — полагаю, впереди засада.

— Полагаешь? — Фархат нахмурился. — В твоем голосе должно быть больше уверенности, когда приносишь подобные вести.

— Мы движемся к последнему крупному миловийскому городу перед границей с Ви-Элле, к Юлону, и он подозрительно тих. Ни купцов, ни актеров, ни рынка, словно все вымерли. Они либо уехали, либо готовятся встретить нас.

— В первое я не верю, а второе… почему так тихо?

— До них дошли слухи, мой король. После Берсер-Лога все знают, кто является первым королевским министром. Вильковест и Гаргхортсткор — большая угроза.

— Ты же сам хотел славы.

— Все так, мой король. Но теперь они спрятались от наших глаз, они знают, что я могу видеть с небес.

— Значит, — решил Фархат, — готовимся отразить атаку. — Мы не можем терять время на обходные маневры.

— Вы пожертвуете своими людьми?! — воскликнул полукровка.

— Помнишь, что я говорил тебе о сердце? — спросил сартрский правитель.

Эл'льяонт кивнул, а Вильковест презрительно фыркнул и задернул занавеску на окнах кареты.

* * *

— Похоже, жители Юлона действительно решили напасть на нас, — ощерился Вильковест, взирая на двухэтажные каменные особняки в центре города и покосившиеся бревенчатые избушки на окраине с высоты драконьего полета.

Как он и доложил Фархату, город словно вымер, на улицах не было ни души, если не считать собак и одинокой козы, жующей траву у забора одной из хижин.

Гаргхортсткор фыркнул, выпустив в воздух серое облако дыма.

— Ты прав. Они боятся нас, поэтому спрятались, но Ярдос меня порази, они собираются атаковать!

Дракон согласился и с этим. Несмотря на затишье, буря вот-вот должна разразиться. Самое большое через час, когда к городу подойдут первые сартрские солдаты.

Дрессировщик кружил над домами, разглядывая улицы, и искал миловийскую армию. Но не находил.

Размерами Юлон превышал Берсер-Лог, но в отличие от хорошо укрепленного приграничья, не мог похвастаться хорошими защитными сооружениями. Вокруг Юлона не было крепостной стены; кучно стоящие богатые дома постепенно переходили в бедные кварталы, а те — в пригородные хозяйства, где хижины располагались друг от друга на приличном расстоянии, отделенные огородами. Глупые миловийцы опасались сартрского короля, но эльфов считали едва ли не благодетелями. Старший народ никогда не нападал на граничащие с ним королевства, поэтому обороняться от него считалось проявлением неуважения.

— Мерзкие людишки, — плюнул Вильковест. — До чего же это город напоминает дерьмо! Будто огромный дракон испражнился здесь, и его экскременты расплющились в эдакий блин, на котором теперь и живут эти голодранцы.

Гаргхортсткор беззвучно засмеялся, отчего его усы дернулись и едва не вырвались из рук колдуна. Вильковест и сам улыбнулся удачному сравнению. Юлон ему не понравился.

Пустота и тишина настораживали.

— Эти скоты знали о нас и спрятались, чтобы я не смог увидеть их с воздуха. Но они не сумеют скрыть целую армию от истинно свободного.

Дракон ринулся навстречу своему луноликому, и Вильковест раскрыл сознание.

Город потемнел, но его очертания стали четче. Зелень сменилась синевой, коричневые стены домов приобрели оттенок перезревшей сливы, дороги превратились в баклажановые ленты, человек смотрел на землю глазами дракона.

Кроме изменения в цветовой гамме и повышенной зоркости, Вильковест получил возможность видеть магию. Главная площадь, самое большое пустое пространство в городе, а также примыкающие к ней улицы сияли серебром, будто поверхность реки, играющая с лунными бликами.