Дрессировщик драконов

Именно во время занятий магией однажды вечером молодой человек и стал свидетелем необыкновенного зрелища. Он сидел на спине Эргхарга и пытался заставить огонь, сочащийся из пальцев, превратиться в тонкие нити, чтобы потом соткать из них огненную сеть, которую можно будет набросить на оленя или медведя. Управление движением огня казалось Янеку самой сложной задачей, но, как гласит древняя драконья мудрость, существование невозможного невозможно, а существующее преодолимо. Поэтому луноликий вновь и вновь заставлял огонь изгибаться то вправо, то влево, сопротивляясь встречному ветру.

Риск опалить волосы был велик, но тем увереннее чувствовал себя луноликий. Он посылал огонь вперед себя, все больше его истончая и уплотняя. Пламя слушалось, но то и дело норовило обжечь хозяина, поэтому Янек сосредоточил все силы на том, чтобы не выпустить огонь из-под контроля. Желто-оранжевый монстр потрескивал, будто жевал древесину, и тихонько гудел. Огненные веревки постепенно превращались в нити, и складывались в непослушные петли. Янек прикусил губу от напряжения, заставляя пламя делать то, что от него требуют, в момент наивысшего сосредоточения он сжал зубы слишком сильно, на языке появился привкус меди. В это же мгновение огненная сеть потускнела, превратившись в серебро, и стала прозрачной. Луноликий вздрогнул, пытаясь вернуть контроль над пламенем, и увидел землю.

На границе О-шо и Ил’лэрии не было защитных сооружений, только охранные посты и сторожевые башни. Люди не боялись эльфов, старший народ никогда не нападал первым. Землю же старшего народа защищала магия и граница определялась условно по неширокой реке, протекающей на дне оврага. Территория О-шо в этом мете была пустынна, до ближайшего крупного города — несколько дней пути, а единственная деревня опасности не представляла. На стороны Ил’лэрии в этом месте по границе и вовсе тянулся лес.

По всем законам местность должна была быть пустынной, но внизу, на территории О-шо толпились сотни людей. На краю огромного оврага, тянущегося в длину, наверное, на тысячу тереллов, велось строительство. Хомо обыкновениус копошились даже теперь, когда достаточно стемнело, они водружали катапульты, точнее, уже заканчивали это делать.

От удивления Янек опустил руки, и серебряная паутина замершего огня полетела в лицо молодого человека. Эргхарг поднырнул под нее, но одна нить все же задела луноликого за плечо. Материя рубахи задымилась, к телу словно прижали раскаленный прут, кожа оплавилась, обнажая мышцу, и Янек стиснул зубы, пытаясь сдержать крик. Он не хотел, чтобы люди внизу его увидели.

Паутина полетела по ветру.

"Я спущусь, чтобы тебе было лучше видно, — дракон как всегда угадал желание своего седока, — и покажу траву, снимающую боль и заживляющую ожоги".

Янек зажал рану ладонью, и посмотрел вниз.

С высоты драконьего полета катапульты казались игрушечными, но оттого не менее страшными. Деревянные орудия были нацелены на территорию эльфов, массивные деревянные основания стояли на колесах для быстрого перемещения, ковши приведены в боевую готовность, возле каждой катапульты лежали груды камней, тряпок, а также стояли закупоренные бочки.

"Что они делают?" — поинтересовался истинно свободный.

"Готовятся атаковать", — хмуро ответил Янек.

"Эльфов? Глупо. Чем они будут бросать в них? Камнями? Какой в этом смысл"?

"Они завернут камни в тряпки, обольют маслом и подожгут".

"Старший народ справится с этим".

"Но пострадают их земля, — объяснил луноликий, — а для них это почти то же самое, что потерять близкого человека. Плюс неожиданность. Эльфы вряд ли ожидают нападения с этой стороны".

"Твои сородичи ничего не добьются. Старший народ потушит пожары и отомстит. Те, что внизу, обречены".

"Нужно остановить их, пока не поздно. Спустись", — попросил Янек.

"Зачем? Погибнут те, кто принял неверное решение и те, у кого не хватило ума возразить. Естественный отбор. Следующее поколение родится от умнейших. Это закон природы. Так должно быть".

— Так не должно быть!

Янек чувствовал, как в груди поднимается гнев. Истинно свободный с его нечеловеческой логикой и отсутствием такого понятия, как человечность, стал раздражать. Также луноликий злился и на себя, за то, что не мог объяснить самые простые вещи.

"Если есть возможность спасти их, нужно это сделать. Спустись, пожалуйста".

"В тебе все еще не погиб хомо обыкновениус", — вздохнул дракон, и луноликий отчетливо почувствовал его разочарование.

— Я все еще человек, — твердо произнес Янек.

"К сожалению".

"Так ты спустишься?"

"Нет. Истинно свободные не вмешиваются в дела людей".

"Тогда спусти на землю меня, а сам улетай!"

Вместо ответа дракон взмахнул крыльями и поднялся выше.

— Эргхарг!

"Пока ты слишком глуп, мой долг защитить тетя от тебя же".

"Но мы можем их спасти! Спалим катапульты и поговорим с главным".

"Очнись, Янек. В этой толпе нет главных, приказы отдаются совсем другими людьми, это глупые исполнители, камешки, катящиеся с вершины горы".

"Но и их можно остановить!"

"Лавину нельзя остановить у подножья".