Дрессировщик. Искупление

— А я тебя о помощи не просила, Валер… — Женя ощутила, как сильно она устала. И от того, как сложно давался спор, и от того, что снова начало придавливать ощущение вины. Раньше — перед Игорем, который спас ее физически. Теперь вот — перед Валерой, который пытался спасать в эмоциональном плане. Девушку это ощущение уже до чертиков достало. — Может, я хочу сама с этим справиться? А ты постоянно лезешь и ковыряешь то, что только-только начало заживать?

Я тебе очень благодарна за многое, правда! И безумно рада, что оказалась именно у тебя, а не у какого-нибудь эгоистичного придурка. Ты для меня многое сделал, Валера…

Пришлось сглотнуть и перевести дыхание. С одной стороны была злость на мужчину, с другой — боязнь, что покажется неблагодарной, что обидит человека, который сделал для нее так много, как никогда бы даже не подумали сделать мать с отцом. Это противоречие сбивало с толку, заставляло прыгать с одной темы на другую…

Валера тоже остановился, теперь стоял прямо перед Женей и внимательно на нее смотрел, ожидая продолжения. Молчал и смотрел. Смущая этим своим немигающим взглядом.

— В общем, спасибо тебе за то, что оказался таким хорошим человеком! Я, реально, очень боялась, что окажусь во власти какого-нибудь ублюдка, а по факту — вон как повезло. Мне, наверное, даже родители столько внимания и заботы никогда не оказывали, сколько ты…

Мужчина продолжал молчать. Казался бесстрастным. Только желваки дернулись пару раз, показывая, что не так ему и легко.

— Но я хочу уже сама справляться со своими проблемами. Сама отвечать за свои поступки. Думать о последствиях, разгребать косяки, если их наделаю… Мне уже не пятнадцать, и даже не восемнадцать лет, Валер. Я имею право жить своей головой, а не вечно кого-то слушаться, понимаешь? — под конец она перешла на почти умоляющий тон. Очень хотелось, чтобы Симонов понял ее мотивы и не обижался. Пусть он и перегибал палку, порой, но ведь зла-то ей точно не желал. И не заслужил того, чтобы его просто послали к черту, не объясняясь.

Валерий моргнул, потер глаза ладонью, все так же ничего не отвечая. Устало вздохнул и опустился на диван.

— И что ты получишь такого важного и ценного, когда окажешься одна в чужой квартире, съемной? Ты хоть уверена, что тебя оттуда не выпрут на следующий же день?

— Ну, а как другие люди справляются? Если и выпрут — не меня первую, не меня последнюю. Переночую на вокзале, делов-то… — Женя пожала плечами, изо всех сил выражая небрежность. Да, ей было страшно до чертиков. Да, она понимала, что может вляпаться в кучу неприятностей. Но сколько можно прятаться от них за чужими спинами? Зная, что обладатели этих спин могут сделать намного страшнее и больнее?

— Допустим. И тебе от этого станет легче? Корячиться в одиночку, но главное — без меня? Ты этого действительно хочешь?

— Да. Я хочу именно этого. — Если не получится разойтись без обид — что же, значит, такова судьба. В конце концов, не все же ей на других обижаться, пора и взаимностью ответить… Правда, Женя плохо себе представляла, что будет дальше делать с рассерженным или расстроенным Валерой.

— Ок. Только я тебя сразу предупреждаю: обратно потом не просись. Если ушла из моего дома — значит, ушла навсегда. Назад дороги быть не может.

— А знаешь, Валер, я поняла, что у вас общего с Игорем… — Девушка не смогла удержать горькую усмешку.

— Надо же? Поделись. Очень любопытно…

— Все должны поступать только так, как вы хотите. И так, как вам удобно. Если человек вздумал что-то сделать по своему желанию, высказать свое мнение или убеждение — он сразу неправ, и тут же выпадает из списка приближенных.

— А не лучше ли просто оставаться в этом списке? Чем тебя не устраивает обеспеченная и комфортная жизнь?

— Тем, что я не собачка. И даже не лошадка, Валер. Понимаешь? Я хочу быть человеком, чье мнение уважают, а не дрессируют и воспитывают бесконечно. Я даже не понимаю, где я — настоящая, а не то, что вы с Игорем в меня засунули. И ни один не поинтересовался, нужно ли мне это, в конце концов…

— А ты бы выжила без этих вливаний? Не приходило в голову, что мы о твоей пользе думали? Уверен, что Игорян тоже не просто так напрягался, хоть и выглядит козлом, по итогу?! — Валера начинал закипать, хоть и видно было, что старается сдержаться.

— Хм… Да, он не зря старался. Выстроил под себя, чтобы не сломалась, когда вышвырнет из дома. И я не сломалась.

— Ну, вот, видишь…

— Только не хочу переживать такое повторно. Прости, Валер, но ты тоже забываешь, время от времени, что я человек. — Женя вздохнула, пытаясь понять, в какой момент их разговор зашел совсем не туда, куда хотелось бы. Не вспомнила. Но главное в голове держала. — Я думаю, спорить дальше бессмысленно. Если ты не против, я сегодня еще переночую, а завтра утром съеду.

— Не против. До утра у тебя еще есть время передумать…

Все-таки, он обиделся. По-настоящему. Делал вид, что все равно, а брови хмурились. И даже уголки губ слегка опустились, хоть Валера их и поджимал, имитируя безразличие и твердость.