Древесная магия партикуляристов (СИ)

   -Почему мы с вами до сих пор практически не интересовались маленьким королем?.. Как умер его величество, так и решили, что все, пора делать ставку на Звездную Палату... Как вы оцениваете его шансы?

   -Потому и не занимались, что не слишком обнадеживающие, - Томас пожал плечами. - Пятьсот сорок три пророчества против него, двадцать - за. Скорее всего, он не доживет до Зимнего Солнцеворота. Куда разумнее пытаться перетащить на нашу сторону министров, раз уж вы категорически против союза с Регентом, как мы и действовали до сих пор.

   -О, но ведь среди этих пророчеств есть одно, которое говорит, что все лживые пророчества падут, если король переживет четыре покушения на его жизнь!

   -Одно такое всегда находится, - проворчал Томас. - И что?.. Это слишком непрочное основание, чтобы строить на нем стратегию.

   -А я бы рискнул... - нежно проворковал Рюгер, глядя на брата ласковым взглядом прозрачно-серых глаз. - Регент ни за что не отменит этот ужасный указ, по которому мы должны заботиться о семьях наших погибших родичей - ему выгодно, что богатые роды ослаблены... Иное дело - король. Если мы приложим достаточно усилий, то малыш переживет этот год и впоследствии будет вполне послушен нам - по крайней мере, пока не вырастет. Ну, там подумаем, как фильтровать фаворитов. Вот дочка у вас подрастает, наконец... Наш род снова взмоет к самым высотам, мы получим новые земли и новые источники власти. Наконец, король даже может пожаловать вашей любимой дворянство, и тогда вы сможете официально обвенчаться. Ах! - на этом месте на Рютгера внезапно нашло лирическое настроение, он достал из кармана кружевной платочек и картинно утер слезу. - Я бы с таким удовольствием благословил бы вас и взгрустнул бы о своем утерянном счастье!

   Томас хотел было сказать, что Рютгер в своем несчастье сам виноват, но сдержался. Никто из Марофиллов не был виноват в несчастьях, обрушившихся на последнее поколение. Это все злой рок.

   Рок начал свое разрушительное действие с того, что отец Рютгера и Томаса, будучи в отъезде по служебным делам, - он тогда занимал должность главного Следопыта Короны - побился с какой-то ведьмой об заклад. В чем там было дело и что служило предметом заклада, домашние могли только догадываться, потому что, вернувшись и увидев новорожденного самого младшего своего сына, отец плюнул в сердцах, ушел в свои покои и год и один день пил там горькую. Через год и один день явилась ведьма, поговорила какое-то время с отцом, после чего забрала младенца. Разозленная мать устроила отцу чудовищную сцену, а, поскольку она была женщиной непростого характера и сложной судьбы, нечаянно так швырнула его об стену, что взяла и убила. После чего от расстройства наложила на себя руки.

   Марофиллы младшего поколения остались одни. Было их трое: старшая Лаура - ей сравнялось тридцать и родители давно отчаялись сплавить ее из дома; средний Рютгер - ему исполнилось четырнадцать, и отец возлагал на него большие надежды; и двухлетний Томас, оставленный на попечение нянек. Лауру воспитывала гувернантка, поэтому она сохранила большие иллюзии и много заряженного нереализованными фантазиями романтизма; Рютгера воспитывала Лаура, и поэтому он никаких иллюзий по поводу этой жизни не сохранил в принципе, зато преисполнился сентиментальными чувствами; Томаса воспитывал Рютгер, и поэтому он уцепился за идею здравого смысла, как за единственное свое спасение.

   Рютгер, оказавшись главой семьи, не нашел ничего лучше, как транжирить деньги, распутничать и драться на дуэлях. Трагедии в этом не было: их состояние не удалось бы растранжирить и за сто лет беспрерывного мотовства, а распутство и дуэли много прибавляли к фамильной славе. Однако так случилось, что во время одного особенно жестокого похмелья Рютгер забрел в Храм Искусства, и... и решил, что живопись ему вполне по плечу. А что?.. Он ведь ни разу не пробовал. А вдруг в нем скрыт грандиозный талант?

   Рютгер попробовал, и дело это пришлось ему по вкусу. Прилагать много усилий не требовалось, краска пахло приятно, а друзья хвалили. Однажды, уверовав в свою сногсшибательную гениальность, Рютгер посвятил картину Богу Искусств.

   Результатов долго ждать не пришлось: рекомая картина моментально сгнила, потому что в доске завелись черви, самого же Рютгера поразила непонятная болезнь, от которой он лежал пластом и не мог ничего пить. Оправившись от болезни, Рютгер внезапно обнаружил за собой нечто странное, чего до сих пор не замечал...

   Ни один знахарь, даже самый лучший, не сумел ему помочь.

   Рютгер совершенно не мог справиться с собой. Факт оставался фактом: его начало тошнить от женщин, зато мужчины привлекали неимоверно. Бог, несомненно, обладал весьма своеобразным чувством юмора.

   Отчаявшись что-либо изменить, Рютгер решил - если совсем исключить скверну нельзя, надо уменьшить ее насколько возможно. И принес обет: хорошо, раз так, я влюблюсь лишь однажды! И, когда найду любимого человека, ни на кого другого не буду даже смотреть!