Монарх являлся единственной неподвижной точкой власти и стоял на вершине социальной пирамиды общества. Правда, так было не всегда, и в некоторых случаях реальная власть находилась иных руках, имевших, в зависимости от ситуации, различное происхождение.
Подобный параллельный центр реальной силы, как такое случалось в эпохи сёгунатов в Японии, подобно монархической власти пытался, в конечном счёте, передавать свои властные полномочия по наследству. Конечно же, между реальным центром власти и опереточным монархом постоянно шла борьба за первенство.
Немалая их часть влилась в ряды армии, ставшей чисто профессиональной структурой. Со временем такая тенденция привела к изолированию армии от всего остального общества со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Однако, на определённом этапе положительный момент в изменении принципа комплектования армии имелся. Он заключался в том, что боеспособность армии не стала зависеть от производственных циклов сельскохозяйственного производства, на которые, особенно на посев и жатву, приходилось отпускать немалую часть личного низшего состава.
Впрочем, в армию, сколь бы не считалась престижной в ней служба, хорошо оплачивающаяся на условиях найма, шли далеко не всего. Значительная часть высвобождающихся давлением дешёвого рабского труда свободных вливалась в ряды классического пролетариата, то есть, в паразитов, живущих на шее государства.
Впрочем, рост общественного благосостояния привёл к тому, что уже никакие соображения престижа и деньги не могли заманить свободных граждан в армию, часто воевавшую и потому знакомившую своих солдат с кровью и лишениями. Они предпочитали садиться на государственное пособие, а крайне необходимую в то неспокойное время армию приходилось комплектовать за счёт кого угодно, в том числе, реальных и потенциальных врагов.
В результате, древнеримское государство было вынуждено тратить колоссальные суммы для поддержания уровня жизни неимущих слоёв населения. Именно тогда возник лозунг «Хлеба и зрелищ».
Однако, всё имело свои пределы. По мере распространения римского гражданства, производившегося с целью завоевания симпатий населения покорённых некогда территорий для укрепления государства, на всё большее число жителей Римской империи, и ослабление её мощи, иссякал поток рабов, как извне, так и изнутри.
Их труд только и мог тогда поддерживать подобную громоздкую паразитическую структуру. И, как только он иссяк, всё и рухнуло.
Однако, со временем он его и уничтожил. С технологической точки зрения причиной замены рабства стало появление более сложных орудий сельскохозяйственного производства, прежде всего, тяжёлого плуга.
Его использование рабами было нецелесообразно из-за частых поломок, являющихся следствием отсутствия у них заинтересованности в конечных результатах своего труда. Как следствие, когда выяснилось, что с обеспечивающими себя самостоятельными крестьянами иметь дело легче, чем с рабами, тогда и возник
Разумеется, в формировании подобных отношений сыграл свою роль развал денежного обращения и основанного на нём товарного хозяйства, совпавшие с резким уменьшением числа городов при крахе Древнего Мира. Несмотря на элементы прогресса, общество, отброшенное во многом назад и потому вновь вернувшееся к повсеместному производству однотипных продуктов, что на корню пресекало любые попытки товарообмена, не смогло организовать иную общественную формацию.
В результате, новый образ жизни во многих его чертах возводился на осколках рухнувшей античности в условиях почти полного хаоса. И потому, вплоть до явной несостоятельности феодализма, главной ценностью продолжала оставаться земля, а сам феодализм представлял собой попытку наладить жизнь общества в условиях развала денежного обращения.
Впрочем, не стоит думать, что рабство исчезло сразу и повсеместно. И даже в XVI в. по причине высокого спроса торговля живым товаром была выгодна настолько, что существовали общепризнанные центры работорговли, одним из которых, например, была Кафа, современная Феодосия.
Подобно рабовладельческому строю феодализм внедрялся неравномерно. Востребованный логикой развития быстрее всего он возник в Западной и Центральной Европе к югу от Альп и к западу от Рейна.