Древнее пророчество (СИ)

Эльф так и стоит, раздетый, в глазах нет ни надежды, ни желания чего либо, вообще ничего. Просто пустота.

— Что ты хочешь? — Спрашиваю его.

— Убейте меня, хозяйка. — Шелест ветра, а не голос. — Они забрали всё, даже то, что делало меня мужчиной.

— Мужчиной человека, в смысле разумного, делает не наличие хобота между ног. — Отрезаю я.

Лезу в интерфейс, активирую достижение, и замечаю, что оно изменилось. Теперь там не «Кандидат Тьмы», а «Избранница Тьмы». Но общее описание не поменялось. Расту не по дням, а по часам.

— Посмотри на меня! — Говорю эльфу.

Плевать на всё, даже если сейчас заметят меня, даже если раскроют и начнут охоту. Я хочу увидеть надежду и хоть какие-то чувства в глазах этого эльфа. Он смотрит, его зрачки расширяются, падает на колени.

— Госпожа, мама, когда ещё была жива, говорила, что рано или поздно это случится, Тёмный Лорд вернётся, и всё изменится. — Шепчет он, потом его глаза вновь потухают, и он продолжает: — Я не должен быть таким, я не хочу перед ним быть таким, пожалуйста, убейте меня.

— Парень, ты чего! — Восклицаю я, бросаясь и обнимая его. — Я верну Повелителя, мы их всех тут сожжём, животы вспорем, даже беременным, всё что захочешь — за то, что они делают с вами.

— Из насилия, получается только насилие. — Тихо говорит он.

Он говорит истину, которую в моём мире давно все знают, но плевать на неё хотели. Эльф прижимается к моей груди, зарывается, начинает плакать и вздрагивать. Я глажу его по голове, и чувствую слёзы, скатывающиеся по моей щеке. Дерьмовый мир, дерьмовые светлые, дерьмовый повелитель. А страдают обычные люди. Или эльфы. Всё как у нас.

— Можно закончить на нас, и может быть дальше не будет всего этого, может быть наконец всё кончится. — Шепчет он, пытаясь своими худыми руками обнять меня сильнее. — Мамочка, прости меня, пожалуйста!

Ублюдки. И там, и тут, все они ублюдки и выродки. Я ещё считал, что меня превратили в какого-то урода, а уроды вот они — повсюду. И все считают их слова и поступки правильными, а такие как этот парень страдают.

— Всё хорошо, сын, мне не за что прощать тебя. — Шепчу ему, продолжая гладить.

— Убей меня, пожалуйста, прямо сейчас. — Шелестит его голос.

Я вспоминаю свои слова, когда Никита нёс меня, и сжимаю зубы. Он не выполнил мою просьбу, могу ли я выполнить просьбу этого эльфа?

— Пожалуйста, мамочка, я хочу к тебе… — Шепчет он в каком-то бреду.

— Я могу снять ошейник. — Говорю ему.

— Меня всё равно убьют или снова поработят, сделай это — убей меня, прошу. — Вздрагивает эльф.

Ускоряюсь, и вгоняю ему в сердце два кинжала. Проходит критический удар, и он падает замертво на пол. Достаю кинжалы, и закрываю ему глаза. Вижу его расслабленное лицо, небольшую полуулыбку.

— Они ответят, обещаю, я не знаю как — но они ответят. — Говорю я, проводя по его щеке ладонью.

«Внимание! Вы получили задание — Месть!»

«Вы один из последних представителей правосудия Тёмной Империи — Тёмный Мститель. Вы преследуете преступников, а настигнув — разите их своими кинжалами и стрелами. Вы должны отомстить за смерть подданных Повелителя. В момент выполнения задания не должно быть скрыто наименование класса и достижение Избранница Тьмы. Награда — 2 уровня»

Скрываю достижение и класс, сажусь на кровать, и жду пока пропадёт его тело. Очень надеюсь, что в этом мире есть перерождение — нельзя же разумом вот так разбрасываться. И надеюсь, в следующей жизни он будет счастлив. А мне нужно наведаться на эту странную «ферму», узнать, что там и как.

Через час тело эльфа исчезает, а в комнату стучится трактирщик. Он с силой открывает дверь, отодвигая тумбу, недовольно смотрит на меня и говорит:

— Время на исходе, Госпожа, а где ваша собственность?

— Мертва. — Отвечаю ему.

— Правда? — Веселеет толстяк: — Фух, я уж думал вы из этих — которые их выкупают и обеспечивают подобие нормальной жизни.

— Слушай, мужик, а где находится ферма эта, о которой ты говорил. — Спрашиваю его, добавляю на всякий случай: — Может ещё парочку куплю, да хорошенько развлекусь.

— Хох, вот это по-нашему! — Смеётся этот неприятный тип: — Чуть севернее города, пол часа пути верхом.

На карте появляется метка, а я встаю, и не прощаясь ухожу. Я к толстым людям отношусь так же, как к остальным. Как я уже однажды замечал — плоть слаба, что уж теперь. Да и зачастую они добрые, не знаю уж почему так получается. Но иногда происходят такие вот встречи — и когда внешний вид контрастирует с тем, что внутри — это выводит из себя.