Древнее сказание

Движущаяся масса человеческих тел ползала по двору, не будучи в состоянии развязать веревок, сжимающих ее в одно целое. Иногда только отпадал от нее недвижный труп, обезображенный, с раздавленными членами.

На земле, в красных лужах крови луна спокойно отражала свой образ. Оставшиеся еще в живых несчастные жертвы прятались под лестницы и заборы. Несколько человек, более живучих, старались привстать, но силы их оставили, и они со стоном упали на землю, чтобы уже более не подняться. Умирающие наполняли воздух душу раздирающими криками.

Когда все стихло, князь ударил в ладони. По данному знаку Смерда позвал княжеских слуг и с ними выбежал во двор.

— В озеро эту падаль! — крикнул князь. — Очистить двор! Вынесите этот навоз!

Отдавая это приказание, князь пил мед из чарки, которую поставил на скамье, и сам опустился на нее.

Несмотря на лунную ночь, слуги зажгли смолистые лучины, а князь спокойно смотрел на умирающих своих товарищей, на свои жертвы. Еще не все умерли. Несколько полуживых кметов, издавая последнее дыхание, ревели и изрыгали проклятия; на земле валялись трупы.

У самой лестницы лежал умирающий старец; умирая, он проклинал:

— Чтоб ты сгинул, Хвост проклятый… ты, и кровь твоя, и потомство твое, и род, и имя. Чтоб ты пропал, провалился сквозь землю!

Князь хохотал, глядя на проклинающего его старика.

В воротах показалось несколько женщин, с испугом взиравших на эту резню. Между тем челядь под начальством Смерды деятельно очищала двор, относя трупы к стене; здесь срывали с них одежду, брали мечи из окоченелых рук, обрывали ножны, снимали сапоги… Ободранные тела несли на насыпь, откуда бросали их в воду, несмотря на то, что во многих жизнь еще не угасла. Слышно было, как тела падали в воду; смех вторил этим похоронам. Слуги забавлялись бросанием тел в озеро. Вороны поднялись с башни и, прилетев на озеро, кружились над ним, каркая и махая крыльями.

Хенго сидел на скамье; он остолбенел, он опасался тронуться с места, он невольно боялся и за себя. Он не мог понять, чем провинились эти жертвы, кто они и почему князь, вместо того чтобы жалеть их или сердиться, неистово хохотал.

Хенго, не зная, что делать, потихоньку вышел из избы и около стен хотел пробраться к сыну, в сарай. Князь в это время прохаживался перед своим домом, напевая какую-то веселую песню. Быстрый его глаз заметил немца в тени.

— Эй, ты! Поди сюда! — крикнул князь и, как собаке, указал ему на свои ноги. Хенго боязливо приблизился. По походке, по движению и по словам нетрудно было заметить, что князь напился допьяна.

— Вот видишь! Хороший ужин! — говорил князь, смеясь. — Что ж, немец, видел ты, как они весело забавлялись? Им жарко было, — ну теперь они купаются в озере! Они сами передушили друг друга… Они сами… Моих людей там не было ни одного… А мед, а ум зачем? Эй! Вы, саксонцы и франки проклятые, вы все умники, а? А кто бы из вас сумел избавиться от этой дряни?

Князь хохотал, держась за бока.

— Для моих людей останется много одежды, а для меня земля и лошади. Вот так пир, и меду не жаль!

Князь не мог удержаться от смеха.

— Напейся и ты меду, рыжее рыло! — закричал он.

Хенго кланялся до самой земли, желая избавиться от тяжкого испытания, но тщетно. Мальчик поднес ему большую чарку меда, а когда он не решался напиться, князь велел ему насильно лить в горло. Двое слуг поймали немца, придержали его, а мальчуган открыл ему рот пальцами и, смеясь, вылил ему мед в горло. Немец поклонился за угощение и намеревался уйти, боясь за свою голову, которую легко можно было потерять в эту минуту, но князь сел на скамью и призвал его. Немец подошел к скамье.

— Что видел, — начал полусонный князь, — расскажи старому графу. А как я начал, так и окончу. Ни один не ускользнет из моих Рук. Сыновьям я оставлю мир дома… Кметам хотелось слишком высоко летать… нужно было их обуздать… Скажи, что я их не боюсь… а помощи не прошу… что я их уже много передушил и до последнего уничтожу.

Вдруг Хвост как будто бы вспомнил о чем-то и дал знак рукою, чтобы Хенго подошел ближе.

— Видел ты моих молодцов? Выросли? — начал он, не дожидаясь ответа немца. — Они должны быть не малы. Сильны они? В отца или в мать? Ходили на врага?

Хенго старался дать ответы на все вопросы князя, которого он боялся. Князь дремал, глаза его сами закрывались. Он спросонья бормотал про себя:

— Я заведу у вас порядок, будет вам лад. Будет у вас Ладо… за бороду буду вешать у дороги… Я один здесь князь и властелин… Моей быть воле, не вашей!.. Вон с этою падалью… вон!

Он открыл глаза, заметил стоявшего перед ним немца и улыбнулся.

— Видел охоту? — обратился князь к Хенго. — Удачная охота… зверь жирный… мои вороны покушают досыта…

Он начал напевать какую-то песню и снова вздремнул.

— Племянник безглазый… еще двое их осталось… и этих приведут… они уже клялись уничтожить меня… Жизни я у него не отнимал… пусть гниет в темнице…

Он начал считать по пальцам.

— Войтас… Жирун… Гезло… Курда… Мстивой… пять семейств… Баб должны завтра сюда пригнать… и стада…