Древнее заклятье

Здесь их уже ждали двое гномов и тот самый «мультяшный» домовой, что восседал в Совете на спинке стула.

– Наконец-то! – неожиданным басом произнес он. – Мы вас заждались. А где Илувар и человек Роман?

– Мы не знаем, – хмуро ответил Гошка (он остался при своем мнении по поводу их бегства). – Скорее всего, они или попали в плен, или погибли…

– Долго рассказывать, Макарушка, – перебил его Лес. – За нами – погоня. Боюсь, почтенные гномы, что эту часть вашей чудесной дороги придется уничтожить, потому что, если ее обнаружат…

– Великий Мастер! – яростно ударил кулаком в широкую мозолистую ладонь чернобородый гном с густыми кустистыми бровями. – Нас предали, и – клянусь Альпами, родиной своих предков, – предатель дорого за это заплатит! Далеко погоня?

– Когда мы от них оторвались, они пытались прожечь скалу с заклинательной дверью, – буркнул Рамсей.

– Кстати, Макарушка, – обратился Лес к домовому, – где все остальные?

– Разошлись, – пробасил Макарушка, – а гномы разъехались. Члены же Совета решили собраться в Большом Гномьем Зале. Почтенные гномы разрешили, за что мы им особо благодарны. Ждали только вас и ваших гостей, людей с Земли-один. Так что, прошу, – и домовой махнул ручкой по направлению к рельсам, на которых стояла большая (Гошка насчитал девять сидений) тележка-дрезина.

– А что делать с погоней? – поинтересовался Гошка.

– Не беспокойся, – усмехнулся чернобородый гном, и усмешка его не сулила погоне ничего хорошего. – Мы о ней позаботимся. Уничтожать, так уничтожать.

На этот раз они дважды пересаживались на «станциях», меняя направление, и потом долго шли, ведомые Рамсеем, то поднимаясь, то опускаясь, каменными коридорами, и только факелы, захваченные на последней «станции», освещали им путь.

– Ну и лабиринт! – жаловалась вила Равина. – Нет, не понимаю я вас, гномов. Как можно жить под землей?

– Ну, – весело отозвался Рамсей, – не всегда же мы живем под землей. Бываем и на воздухе! И потом… Земля надежна, и в ней сокрыты огромные богатства. Что может быть надежнее и богаче земли?

– Нет ничего прекраснее леса! – прогудел леший Лес.

– Синего неба и весеннего солнца! – воскликнула Равина.

– Чистого дома и теплой печки! – подхватил домовой Макарушка, совершавший путь на плече у Леса.

– А море! – рассмеялась Шура Уварова. – Я, знаете ли, очень люблю море. Все живое из него вышло.

– Вот еще! – притворно возмутился Макарушка. – Уж мы-то, домовые, никак не могли из моря выйти. Род наш древний идет от… Эге, Рамсей, что это за свет впереди?

– Мы подходим! – обернулся к своим спутникам Рамсей.

Каменный коридор расширялся.

На его стенах появились укрепленные в специальных держателях эльфийские светильники, а потолок заметно стал выше.

– Стой! Кто идет! – мощный голос раскатился по коридору, взявшись неведомо откуда.

– Царь леших Лес, вила Равина, домовой Макар, гном Рамсей и наши гости: человеческий мальчик Гоша и девочка Шура! – звонко выкрикнул Рамсей. – В Большом Зале нас ожидают члены Совета!

– Проходите с миром! – ответствовал загадочный голос.

Большой Гномий Зал не просто поражал воображение – он потрясал. Он заставлял замереть на месте и закрыть ослепленные этой красотой глаза. Ничего более величественного и прекрасного Гоша Рябинин и Шура Уварова не видели за всю свою пусть пока еще короткую жизнь даже на фотографиях и в кино.

Громадный и высоченный (триста метров в диаметре и сто двадцать от пола до самой верхней точки на куполообразном своде, как не замедлил сообщить Рамсей), он освещался тысячами факелов и тысячами эльфийских шарообразных светильников, размещенных по стенам, а также на причудливых, тончайшей работы люстрах, которые свисали со свода на изящных и тонких, но, видимо, очень прочных цепях.

Стены Зала, первый десяток метров ровные, и лишь потом переходящие в свод, были украшены искусной мозаикой и великолепными каменными барельефами, изображающими, судя по всему, сцены из жизни и истории Маленького Народца. От самого же подобного небу свода, с необычайным мастерством расписанного яркими фресками, буквально кружилась голова.

Вдоль стен, примерно через каждые двадцать – двадцать пять метров, стояли гномы-стражники – все как один широкоплечие, сильные, в длинных, до колен, кольчужных рубахах и блестящих островерхих шлемах, – они стояли, широко расставив ноги в сапогах и положив руки на топорища боевых топоров.

– Свод расписывали эльфы, а там дальше, на стенах, висят картины Нуриона. Их отсюда не видно, – шепнул Гоше и Шуре Рамсей. – Мы, гномы, не очень сильны в живописи. Зато все остальное – наша работа. Как вам пол, а?!

Света хватало с избытком, и пол, узорчато выложенный из разноцветных плит различных пород камня и отполированный до гладкого блеска, не только был замечателен сам по себе, но и отражал в своих зеркальных глубинах и свод, и стены, и люстры с бесчисленными огнями так, что, казалось, ступаешь по воздуху и вот-вот провалишься туда, вниз (вверх?)…

– Да… – только и смог вымолвить потрясенный Гошка. – Здесь, наверное, можно целыми днями бродить и рассматривать всю эту красоту. И все равно не надоест!