Древнее зло в кресле босса

– Очень, очень приличное! – вкрадчиво заметил один. – Но вы же знакомы с нашим VIP-клиентом! Вам там будет намного удобнее! Мы исключительно из ваших интересов готовы помочь!

Из моих интересов, как же. И фокус называется: «Он столько бабла оставил в нашем ресторане, что если прикажет тебя перетащить к нему кусками, то мы спросим только, нарезать дольками или соломкой».

Сцена была настолько вопиющей, что я начисто забыла о своем замешательстве. Наоборот, почувствовала себя вправе возмущаться. Потому гордо подняла голову и церемонно прошествовала к уже перенесенному столику. Заявила довольно громко:

– Григорий Алексеевич, а я решила, что вы стали другим человеком! Судя по всему, только на словах!

– Садись, уборщица, – ответил он, открывая меню. – Ты тоже должна обрадоваться этой встрече, ведь тебя, скорее всего, гложет вопрос, что же такое произошло тогда, когда ты еле успела унести ноги. Ноги унесла, а вопрос остался.

У меня слабо дрогнул голос:

– И вы ответите?

– Отвечу. Если сначала ты ответишь на мой вопрос – почему не выполнила свое обещание научить моего нового секретаря нижнетагильскому рецепту? Уже который день, как я не могу себе объяснить твою безответственность.

Я рухнула на стул. Тут все-таки обещания дают, что безо всякой слежки раскроют самые страшные тайны. Какой из меня частный детектив, испугайся я сейчас? Взяла себя в руки, сняла очки, а заговорила спокойнее и увереннее:

– А у меня к вам пока другой вопрос, Григорий Алексеевич, намного проще.

– Начинаешь с аперитива? Отличная привычка. Спрашивай.

– Как вы меня узнали? – я поймала его взгляд и продолжила: – Я имею в виду, неужели мои волосы и все остальное не сбили вас с толку?

Он несколько секунд смотрел, а потом его глаза на секунду расширились:

– О, точно. Ты сделала новую прическу? Теперь вижу.

– Что, простите? Вы не шутите?

– Часто не замечаю таких вещей. Но это свойственно большинству мужчин и нередко является предметом насмешек.

– Да я ведь совсем другая! Уверена, что появись я перед родной мамой в таком виде, она бы и то несколько минут соображала! А вы сразу узнали!

– А, это я по запаху, – в который раз отшутился он и решил объяснить: – Я серьезно, уборщица, у меня не только вкусовые рецепторы развиты.

– Серьезно? – я вылупилась на него. – И чем же я пахну? Чистящим порошком и тряпкой?

– Иногда. Но сейчас – дешевым шампунем и второсортной помадой.

– Ну спасибо! Ваши комплименты сложно переоценить!

– Я здесь не для того, чтобы тебе льстить, а чтобы мы ответили друг другу на вопросы. Итак, чем ты оправдаешься за то, что не научила Татьяну варить кофе?

Я улыбнулась ему со всем скепсисом, на который была способна:

– Во-первых, я вроде и не обязана уже оправдываться. Во-вторых, я ее учила, но Татьяна решила, что я издеваюсь. Все бы так решили на ее месте. В-третьих, она для вас «Татьяна», а не «чмошница» или «выпускница Гарварда», то есть заслужила право носить имя. Это говорит о том, что она прекрасно справляется и без моего кофе.

– Но научишь? – улыбнулся теперь и он. Почему-то с тем же скепсисом.

– Без вопросов. Если она сама ко мне с этим обратится. Нельзя же поймать человека и насильно его заставить что-то делать.

– Вообще-то, можно, и это довольно весело. Но не в рамках современного Уголовного кодекса, потому сейчас не об этом. Итак, ты явилась сюда, чтобы понять, что тогда увидела в моем кабинете?

– Я явилась сюда, чтобы пообедать! А тут вы – какая неожиданность!

– А очки нацепила не для того, чтобы я тебя не узнал?

– Очки вы, получается, заметили, – констатировала я.

– Сложно не заметить солнцезащитные очки в помещении. Я и сам одно время думал носить темные очки везде, но не стал – побоялся выглядеть клоуном. Ты того же самого не побоялась. Я уже говорил, что ты радуешь меня все сильнее?

– Давайте уже к делу, Григорий Алексеевич, – я отмахнулась от двусмысленной похвалы. – Так что у вас с Елизаветой Николаевной произошло? Меня от любопытства разорвет.

– Расскажу, ведь я обещал. Видишь ли, я молодой мужчина, двадцать два часа в сутки свободный, потому имею право иногда поддаваться грехам. А грехи я очень люблю – все из них, даже те, о которых ты не слышала. Мой главбух – прекрасное олицетворение редкого греха, который у вас себе позволяют только звезды шоу-бизнеса. Вот я и не удержался. Надеюсь, это останется между нами.

Я смотрела на него и искала признаки фальши. Так и не убедилась в их наличии, однако сильно сомневалась в словах:

– Именно так я и подумала. Свободный мужчина и несвободная женщина поддались порыву страсти – с каждым может случиться. Но это если бы Елизавета Николаевна в тот момент не выглядела как зомби! Я почти уверена, что она вообще не помнит тот эпизод!

– И такое случается, – парировал он легко. – А это уже вопрос моей харизмы и привлекательности. Ты, я смотрю, женские журналы любишь, а как насчет женских романов? Там же вас и учат, как в зобу дыханье сперло, забыла, как дышать, тело предало и прочей чуши. В смысле, тому, что иногда все-таки на самом деле происходит. Хочешь, на тебе покажу?