Древнееврейская музыка и пение

Только Иродъ Великій въ первой разъ предложилъ евреямъ неизвѣстныя имъ дотолѣ зрѣлища. Однимъ изъ первыхъ дѣлъ его, по утвержденіи своей власти, было учрежденіе въ честь Августа іерусалимскихъ игръ, знаменитыхъ своими борцами и наѣздничествомъ; для чего были построены имъ въ Іерусалимѣ театръ и амфитеатръ за городомъ, блиставшіе изумительною роскошью. Чтобы привлечь народъ объявлены были большіе призы, и, дѣйствительно въ Іерусалимъ скоро начали стекаться изъ разныхъ сторонъ атлеты, гимнасты, звѣреукротители, а также пѣвцы и музыканты. Однакожъ, не смотря на заманчивый видъ невиданныхъ доселѣ зрѣлищъ, народъ еврейскій съ ужасомъ посмотрѣлъ на это нововведеніе, справедливо видя въ немъ нарушеніе закона и древняго обычая. Иродъ принужденъ былъ убѣждать народъ что пѣніе и музыка извѣстны были и ихъ предкамъ, и особенныя формы, какіе эти искусства получили въ театрахъ, говорилъ Иродъ, сами въ себѣ не заключаютъ ничего преступнаго. Наконецъ евреи были убѣждены вступить подъ своды театра, стѣны котораго были украшены трофеями и надписями въ честь Августа. Послѣднее обстоятельство чуть было не заставило евреевъ бѣжать изъ театра еще до начала спектакля. «Что это значитъ»? спрашиваетъ Иродъ неожиданно заволновавшуюся въ театрѣ толпу. «Какъ, отвѣчали ему, здѣсь самыя стѣны дышатъ законопреступленiемъ, изображая запрещенныя Моисеемъ человѣческія фигуры. Ничего не отвѣчая, Иродъ приказываетъ снять всѣ украшенія, и въ одну минуту стѣны, совершенно обнаженныя, представляли зрителямъ одни безобразные крючки, на которыхъ висѣли знамена и изображенія[245]. Поднявшійся въ публикѣ по этому случаю смѣхъ былъ уже на сторонѣ Ирода, а взвившійся затѣмъ занавѣсъ, неслыханныя доселѣ мелодіи, беззастѣнчивая игра довершили остальное, такъ что чрезъ 70 лѣтъ послѣ Ирода Великаго между евреями являются записные актеры. Одинъ изъ нихъ, нѣкто Алитъ за свой артистическій талантъ былъ любимцемъ императора Нерона и пріобрѣлъ громкую извѣстность во всей имперіи[246]. Изъ того, что этотъ актеръ быль въ короткихъ отношеніяхъ къ историку Іосифу, можно заключить, что онъ принадлежалъ къ умѣренной фарисейской партіи. Позже въ Римѣ являются многіе іудеи въ этой профессіи, хотя вообще далеко не доходило до того, чтобы, какъ полагаютъ Флери и Маттей, въ Палестинѣ первыхъ вѣковъ христіанства, какъ въ древней Греціи, всякій неискусный въ музыкѣ и поэзіи, составлявшихъ сущность сценическаго искусства этого времени считался невоспитаннымъ[247].

По разрушеніи Іерусалима и храма древнее дело свящ. пѣсней исчезло и постепенно должна была исчезнуть всякая память о древней музыкѣ. Нѣкоторыя пѣсни могли еще сохраняться путемъ преданія, но синагоги, въ которыхъ евреи безъ вѣдома правительства собирались для пѣснопѣній, были преслѣдуемы также какъ и христіанскія религіозныя собранія этого времени. Храмъ, построенный Оніею въ Египтѣ, старавшійся поддержать преданія іерусалимскаго храма, скоро былъ разрушенъ вмѣстѣ съ большею частію языческихъ храмовъ. По свидѣтельству Свиды конецъ древнимъ свящ. пѣснямъ еврейскимъ положилъ императоръ Аркадій[248]. Въ послѣдующіе вѣка мало было возможности евреямъ дать надлежащую внѣшность своему культу. Даже тамъ, гдѣ еврейскій культъ терпѣлся, напр., въ Италіи, положительно было запрещено пѣніе псалмовъ въ синагогахъ; это запрещеніе было освящено на многихъ соборахъ западной церкви, не имѣвшей даже любопытства древнихъ Вавилонянъ послушать знаменитыхъ пѣсней Сіона. Слѣдствiемъ этого запрещенія употреблять пѣніе въ синагогахъ было происхожденіе такъ называемой кантилляцiи св. пѣсней, представляющей нѣчто среднее между пѣніемъ и чтеніемъ; это громкое чтеніе, при которомъ нѣкоторые слоги болѣе или менѣе удлинняются. Но, связанные такимъ образомъ въ своемъ голосовомъ органѣ, евреи вознаграждаютъ себя разными тѣлодвиженіями, гримасами и кривляньями, которыя съ того времени и доселѣ остаются въ синагогахъ и происхожденіе которыхъ объясняютъ именно этою сдавливающею произвольною нѣмотою, на которую долгое время были обречены голосистые сыны Израиля. Мнѣніе Форкеля[249], что кантилляція была въ употребленіи въ храмѣ и была даже единственною пѣснію, извѣстною въ Палестинѣ; не имѣетъ никакаго основанія ни въ древней еврейской исторіи ни въ новѣйшей. Коли въ странахъ, гдѣ евреевъ встрѣчали нетерпимостію, они забыли свои древніе напѣвы и обратились къ кантилляціи или заимствовали напѣвы своихъ повелителей, то въ странахъ терпимости евреи удержали религіозныя молитвы и пѣсни ни откуда незаимствованныя и конечно съ древняго времени сохраненныя преданіемъ.