Древнеиндийская цивилизация

Последний образ заимствован, скорее всего, из буддийских джатак. Буддизм и джайнизм стремились добиться здесь большого распространения. Особенно активно проявляли себя джайны, многие из которых были учеными-филологами и поэтами. Влияние джайнизма чувствуется, например, в одном из самых авторитетных произведений древней тимильской литературы, трактате «Толькаппиям», где суммируются знания по грамматике и поэтике. В конце V в. некий Ваджрананди создал в Мадурай общество джайнов, но подробностей о его деятельности мы не знаем.

Если в поэзии санги слой заимствований из североиндийских, санскрите и пракритоязычных источников невелик, то в первой тамильской сюжетной поэме «Шилаппадикарам» («Повесть о браслете»), созданной, вероятно, в V–VI вв., он уже довольно значителен. В произведении рассказывается история купца Ковалана, несправедливо казненного по приказу пандийского царя.

Подлинным героем, впрочем, выступает жена Ковалана — Каннахи, терпеливая и добродетельная, воплощение супружеской верности. В этом образе нашло отражение характерное для дравидов представление о присущей женщине сакральной энергии, которая может быть и благой и опасной. После гибели Ковалана эта энергия, накопленная Каннахи благодаря ее долготерпению и целомудрию, вырывается наружу в виде огня (охваченная горем и гневом, она вырывает свою левую грудь), который сжигает город Мадурай. Смиренная женщина становится богиней, могучей и неукротимой.

В поэме представлено немало других религиозных идей, прежде всего джайнских и буддийских, но сюжетное ядро ее, очевидно, связано с ранними, типично дравидийскими представлениями о грозных богинях, насылающих на людей огонь, эпидемии, несчастья и требующих поклонения и жертвоприношений (часто кровавых), после которых они сменяют гнев на милость.

Легендарный автор «Повести о браслете», царевич династии Чера — Иланго широко использует поэтический канон тамильской поэзии на темы «пурам» и «ахам», однако многое берет из санскритской литературы — из эпоса, поэзии в стиле кавья и т. д. В целом «Повесть» может рассматриваться как гармоничный синтез тамильской и североиндийской литературных традиций.

Еще одна поэма этого периода, «Манимехалей» Саттанара, формально продолжает сюжетную линию «Повести о браслете»: ее героиня Манимехалей — дочь Ковалана и гетеры Мадави, — но идейная направленность здесь иная. Это чисто буддийское произведение, насыщенное проповедями и апологетикой. Сюжет строится как цепь приключений и подвигов молодой буддийской монахини, через которые она демонстрирует жизненную силу и привлекательность буддийской доктрины. Поэма свидетельствует о распространении на Юге, Индии в середине I тысячелетия идей хинаяны.

Подъем собственно южноиндийской культурной традиции во второй половине тысячелетия вызван взаимодействием различных религиозных направлений, наиболее популярным среди которых был шиваизм. Практика создания храмов и сложных форм богослужения, распространившаяся именно здесь, в значительной мере повлияла и на аналогичные явления брахманизированного Севера. Черты мифологического образа Шивы, зафиксированные в «Махабхарате», указывают на явное преобладание «южных элементов» в данном культе. В еще большей степени влияние «дравидийского субстрата» на ортодоксальный индуизм прослеживается в культе Сканды-Карттикеи. Эволюция этого образа — самое характерное свидетельство взаимодействия двух основных религиозных традиций. По общему мнению ученых, прототипом Сканды выступало специфически тамильское божество Муруган, многократно упоминаемое в литературе санги и первоначально связанное с местными тотемистическими верованиями. Его символами были павлин и слон. Сканда почитается индуистами Тамилнада и в настоящее время. Очевидно, с этим древнейшим слоем культа соотносится и представление о Муругане — божестве горных или холмистых дайонов: святилища в его честь чаще всего воздвигались именно на вершинах холмов. Считалось даже, что любая долина или тропа в горах может быть его обиталищем.