Возраст
. Первый вопрос, который следует рассмотреть в связи с упанаяной, — в каком возрасте она должна была совершаться. Общим правилом, изложенным в грихьясутрах и подтверждаемым более поздними авторитетами, было: упанаяна должна совершаться для мальчика-брахмана в возрасте восьми лет, для кшатрия — одиннадцати, вайшьи — двенадцати (Параскара, II, 2; Ашвалаяна, I, 18; Шанкхаяна, II, I и др.). О причинах этого различия делались разные предположения. Некоторые авторы объясняют это произвольным установлением брахманов. Поскольку число слогов в мантрах «Савитри» для брахманов, [116] кшатриев и вайшьев было 8, 11 и 12, то брахманы, исходя из этого, определили соответствующие возрасты для посвящения мальчиков трех высших варн.[22] Они ссылаются на Медхатитхи (комм. на Ману, II, 36) и «Вирамитродаю» в поддержку своего взгляда. По мнению других авторитетов, различие основывалось на представлении об интеллектуальном превосходстве брахманов: мальчик-брахман был более развит, чем дети кшатриев и вайшьев. В связи с первой теорией следует заметить, что соображения Медхатитхи и в «Вирамитродае», намного более поздние, чем сутры, могут быть фантастическими. Отношения между мантрой «Савитри» и возрастом посвящения не могут быть прослежены в грихьясутрах. Совпадение количества слогов дало повод для фантазий позднейших авторов, для которых упанаяна была религиозным действием, а не практической необходимостью. Кроме того, в индийской религии эти числа не считаются священными, поэтому трудно поверить, что определение возраста для совершения упанаяны, церемонии, первоначально имевшей важные практические последствия, основывалось на пустой фантазии. Нельзя поддержать и вторую теорию. Баудхаяна рекомендует любой год между восемью и двенадцатью годами для мальчика-брахмана. Поэтому кажется совершенно невероятным, что более ранний возраст для детей брахманов устанавливался вследствие представлений об их более высоком интеллекте или превосходстве брахманов. Наиболее правдоподобным объяснением представляется то, что в древнейшие времена учителем мальчика-брахмана был отец. Поэтому для него было удобным посвящение в более раннем возрасте, поскольку он не должен был покидать свой дом ради обучения. Но это было совершенно иначе для сыновей кшатриев и вайшьев. Они должны были расставаться со своими родителями, что было бы для них слишком тяжело в раннем детстве. Таким образом, родительские чувства были основной причиной того, что посвящение совершалось в более позднем возрасте. Был еще один действенный фактор для установления возраста посвящения кшатриев и вайшьев. Брахманское образование, которое начиналось после упанаяны, было в основном религиозным и жреческим и состояло в изучении вед и близких к ним дисциплин. Брахманы должны были начинать занятия раньше, поскольку их дальнейшая судьба в немалой степени зависела от знания [117] вед. Занятия же кшатриев и вайшьев были другими. Несомненно, они должны были поддерживать определенный уровень культуры дваждырожденных, получая образование в области священной литературы, но занятиями кшатриев были военное искусство и управление, а вайшьев — торговля и земледелие.[23] Поэтому эти два класса начинали брахманское образование позже, так как они не нуждались в таком же объеме знаний, как ученики-брахманы. Таким образом, эти различия для варн возникли на основе практической необходимости, а вовсе не объясняются произволом и чувством превосходства брахманов. С установлением возраста посвящения связывались представления об определенных достоинствах. Согласно «Баудхаяна-грихьясутре» (II, 5, 5), «желающий получить священное знание пусть совершает упанаяну на седьмом году, (желающий получить) долгую жизнь — на восьмом году, славу — на девятом, пищу — на десятом, могущество — на одиннадцатом, скот — на двенадцатом, талант — на тринадцатом, силу— на четырнадцатом, братьев — на пятнадцатом и все это — на шестнадцатом».[24] Ману также говорит (II, 37): «Посвящение брахмана, желающего приобрести священное знание, может быть произведено на пятом (году), кшатрия, желающего могущества, — на шестом, вайшьи, желающего богатств, — на восьмом». На первый взгляд широкая возможность выбора для обретения различных достоинств кажется фантастической, но, если мы примем во внимание изменение, которое со временем произошло в понимании упанаяны, рациональная основа этого станет очевидной. Вначале упанаяна отмечала самое начало обучения, поэтому предпочитали более ранний возраст и был установлен наиболее ранний возможный возраст упанаяны в пять лет. Но когда упанаяна перестала обозначать начало обучения и стала совершаться в начале второго этапа обучения, для этой цели предписывался более поздний возраст, но всегда в пределах периода, пригодного для обучения. Возраст должен быть таким, чтобы разум учащегося был еще достаточно восприимчив и было бы достаточно времени для обучения. Но один и тот же возраст нельзя считать подходящим для любого ребенка. Поэтому допускался определенный выбор возраста, в зависимости от особенностей ребенка. Но в какое бы время упанаяна ни совершалась, она всегда рассматривалась [118] как приносящая достоинства, поскольку считалась таинством, полным религиозного смысла. Наиболее поздним пределом совершения упанаяны для ученика-брахмана было шестнадцать лет, кшатрия — двадцать два года, вайшьи — двадцать четыре (Параскара, II, 5, 36-38).[25] Когда упанаяна стала обязательной санскарой тела, она должна была непременно совершаться, хотя бы и позднее. Для брахмана возраст устанавливался наиболее ранний, поскольку брахманы были жрецами и учителями дваждырожденных. Кшатрии и вайшьи могли быть посвящены позже. Двадцать четыре года был наиболее поздний возраст, поскольку это было время, когда обычно заключался брак. Упанаяна должна была совершаться за некоторое время до брака дваждырожденного. Митрамишра, автор XVII в., разрешает упанаяну до двадцати четырех лет для брахмана, тридцати трех — для кшатрия и тридцати шести — для вайшьи. Это было время, когда Индия находилась под полной властью мусульман. Совершение религиозных церемоний не было безопасным делом, поэтому на всякий случай разрешался более поздний срок для упанаяны. Вероятно, это способствовало возвращению новообращенных мусульман к индуизму.[26]