Древнейший народ Японии (Судьбы племени айнов)

Наиболее древний японский письменный источник, в котором упоминаются аборигены японских островов, — «Нихон сёки». Но, опираясь на содержащийся в них материал, необходимо не забывать два существенных обстоятельства. Первое: отбор и систематизация материала производились чиновниками, находившимися под контролем власть имущих. Это значит, что постоянно действовавший надзор не допускал объективного подхода к фиксации исторических событий. Прежде чем записать события и явления на страницы летописи, регистраторы «подправляли» их в соответствии с интересами господствовавшей власти, и таким образом летопись донесла до нас одностороннюю информацию. Она несет в себе описание дворцовых интриг, борьбы за власть в высшем слое японского общества того времени. С этой точки зрения прав японский историк Синъя Гё, до конца своей жизни защищавший историческую правоту айнов, который пишет, что историческая реальность далеко не полностью отражается на страницах летописи [Синъя, 1974, с. 18]. Далее, «Нихон сёки» были составлены по приказу императора Тэмбу лишь в 720 г. Следовательно, многие описанные в них события, происшедшие задолго до начала VIII в., поданы так, как они дошли до составителей в устной традиции.

В источниках встречается понятие «непокоренные» (мацуравану моно). По всей видимости, «непокоренные»— это племена, которые составляют дояпонский этнический слой Японских островов, сформировавшийся из различных племен, вышедших в древности из глубин Азиатского континента на Японские острова через Юго-Восточную Азию, Сахалин или Корейский полуостров. Занявшее господствующее положение среди древнеяпонских племен в III в. н. э. племя Ямато уже не могло удовлетвориться тесными территориальными границами севера о-ва Кюсю. Родо-племенной вождь Дзимму вывел японцев племени Ямато на о-в Хонсю, где они обосновались в районе Кинки [Арутюнов, 1960]. Но этот переход не был легким для людей Ямато. Племя завоевателей на всем протяжении маршрута встречало яростное сопротивление «непокоренных», которые не желали сдавать свои освоенные земли пришельцам с Кюсю.

В период IV–V вв., когда образовалось японское государство, правящие круги страны старались приобщиться к культуре высокоразвитого Китая, у которого воспринимали опыт администрации, военного управления, культа, приспосабливая перенятые достижения Китая к японским условиям. Они широко открыли путь для проникновения в страну отдельных лиц и целых групп населения из Китая и Кореи — носителей высокой культуры того периода.

По мере усиления своих внутренних и внешнеполитических позиций императорский двор все активнее вступал на путь захвата новых территориальных владений для себя, для раздачи их верным ему феодалам, а также для высылки в далекие районы Японии неугодных императорскому двору вассалов. Земля была одним из главных источников богатств. Акцент делался на покорении аборигенов, которых в японских источниках VIII в. начали обозначать иероглифами, несущими смысл «волосатые люди» или «варвары», «неяпонцы», но читаемыми как эмиси, эбису, и только в период Хэйан, в XII в., эти же иероглифы стали читаться как эдзо. Первоначально это слово означало земли и население всего севера Японии, и лишь в позднем средневековье начало использоваться как название о-ва Хоккайдо.

Под давлением японских войск часть эдзосцев отступала все далее на север о-ва Хонсю, а не успевших бежать уничтожали иногда целыми деревнями. Смирившихся, т. е. пленных, изолировали за возведенными для этой цели заграждениями. Их использовали на сельскохозяйственных работах, на строительстве храмов и замков. Эксплуатация пленных все более возрастала по мере продвижения японских войск в восточные и северо-восточные районы о-ва Хонсю. В 725 г. пленные эдзосцы, т. е. айны северного Хонсю, в количестве 134 человек из Муцу были перемещены в область Иё, а 578 пленных эдзосцев направили в Цукуси. В 776 г. 378 пленных эдзосцев, содержавшихся в области Дэва, были отправлены в область, принадлежавшую правительству в районе Сануки, и т. д. Во многих районах пленные эдзосцы составляли ядро формирования местного населения.

Аристократы центра и местная знать широко практиковали торговлю пленными эдзосцами. На рынке рабов последние стоили дешевле, чем лошади.

Чтобы не допустить возмущений или восстаний, к пленным эдзосцам направляли деклассированный контингент, состоявший из разорившихся крестьян и бродяг, часть которых по происхождению тоже были эдзосцами. Их использовали не только на сельскохозяйственных работах и других видах производства. Они выполняли также и функции солдат-охранников. Иными словами, это было частным проявлением на японской почве усвоенной Японией китайской политики «усмирять варваров путем использования самих же варваров». Все эти жестокие акции, проводившиеся японским правительством в отношении эдзосцев, в японской историографии завуалированно зовутся термином «освоения пограничных районов» [Синъя, 1974, с. 31].