Древнерусская литература как литература. О манерах повествования и изображения

Отношение к Каину как к незадачливому персонажу, возможно, было как-то связано с «Речью философа». Во всяком случае, в «Речи философа», включенной в летопись перед рассказом о Святополке Окаянном, Каин рядом деталей был представлен, пожалуй, совсем дураковатым. Его одурманил дьявол: «сотона же влезе в Каина и пострекаше убити Авеля»; Каин оказался бестолковым или неопытным: ведь он «не умяше, како убити Авеля», пока дополнительно не подучил его дьявол, как это сделать; Каин показал себя и просто наивным, когда пытался скрыть от самого Бога убийство Авеля (89, под 986 г.).

Отчего же Каин не обладал предусмотрительностью? В «Речи философа» нет объяснения этому. В поучении же по поводу смерти Святополка Окаянного летописец, пожалуй, объяснил, почему Каин «не ведыи» своего печального будущего: потому что братоубийство случилось впервые в истории людей (а вот позднее Ламех уже знал, чего ему ожидать).

Умонастроение летописца. Там, где летописец применял выражение или даже формулу «не ведати» к персонажам, не предусмотревшим своего печального будущего, обычно содержалось и объяснение их «неведанья». Конкретные причины «неведанья» будущего выдвигались самые разные. В первую очередь «неведущими» были язычники, потому что «не ведуще закона Божия», «не ведять славы Господня», «ни суть ведуще Бога» (14; 63, под 955 г.; 118, под 988 г.). Так, языческие волхвы «своее пагубы не ведуче», потому что были одержимы «наущеньемь бесовьскым» (178, под 1071 г.). А например, Святослав не внимал уговорам своей матери принять христианство, «не ведыи, аще кто матерь не послушаешь, в беду впадаеть … смерть прииметь»; а «не ведыи» из-за своего неразумного язычества, ибо «не смыслиша бо, не разумеша во тьме ходящии … делатели нечестивыхъ далече от разума» (63, под 955 г.). Также и половцы, «не ведуще, яко … на ономь свете приимуть муку с дьяволом, уготовании огню вечному», потому что, будучи язычниками, «укоряху Бога и законъ нашь … словеса хулная глаголаху на святыя иконы, насмехающеся» (233, под 1096 г.).

Больше того, у летописца и сам дьявол «не ведал» своего будущего, но уже из-за ошибочности своих рассуждений: «не ведыи, яко близь погибель хотяще быти ему», потому что надеялся на вечность язычества на Руси («сде же мняшеся оканьныи, яко “сде ми есть жилище, сде бо не суть апостоли учили, ни пророци прорекли”, и не ведыи пророка глаголюща…» – 83, под 983 г.). В связи с этим летописец делал вообще радикальный вывод: «беси бо таины не сведуще … беси же не сведають ничто же» (178–179, под 1071 г.).

Некоторое ослабление в делах веры приводило персонажа к непредвидимо плохому концу. Например, монах Исакий признавался бесам: «не ведяхъ кознии ваших и лукавьства», «не разуме бесовьскаго деиства», – а все потому, что при внезапном появлении нечистой силы не собрался он ни силами, «ни памяти прекреститися» (196, 192, под 1074 г.).

Наконец, «не ведали» отрицательные персонажи предопределенного им будущего из-за высокомерия и политических страстей. Так, Святополк Окаянный «не ведыи Давида глаголюща “Что ся хвалиши о злобе, силныи, – безаконье весь день умысли языкъ твои”», «не ведыи, яко Богъ даеть власть ему же хощеть»; и всего этого «не ведыи» Святополк, потому что «вознесеся сердцемъ болма» и «помысливъ высокоумьемь своимь» (137, 139, под 1015 г.). Так и другой князь – Борис Вячеславович – тоже «не ведыи, яко Богъ гордымъ противится», потому что «похваливъся велми» (201, под 1078 г.).

Конкретные причины «неведанья» будущего были разными, но, очевидно, на их основе летописец делал общий вывод: человек «не весть ничто же, но токъмо единъ Богъ весть» (176, под 1071 г.); «Богъ наводить по грехомъ на куюждо землю гладом, или моромъ, ли ведромь, ли иною казнью, а человекъ не весть ничто же» (148, под 1024 г.).

Только отдельным праведникам было открыто будущее, и то они сомневались. У летописца даже Феодосий Печерский допускал два варианта будущего, будучи не уверен ни в одном из них, – «аще буду Богу угодилъ» или же «яко не угодилъ есмъ Богу» (187–188, под 1074 г.). Такова была скептическая позиция летописца как этика.

Летописец как писатель-историософ и философ перечень спасенных праведников

Она же хотящи домови, приде къ патреарху, благословенья просящи на домъ. И рече ему: “Людье мои пагани и сынъ мои, – дабы мя Богъ съблюлъ от всякого зла”. И рече патреархъ: “Чадо верное, во Христа крестилася еси и во Христа облечеся. Христосъ имать схранити тя, яко же схрани Еноха в первыя роды, и потомъ Ноя – в ковчезе, Аврама – от Авимелеха, Лота – от содомлянъ, Моисея – от фараона, Давида – от Саула, 3 отроци – от пещи, Данила – от зверии. Тако и тя избавить от неприязни и от сетии его”. И благослови ю патреархъ. И иде с миромъ въ свою землю, и приде к Киеву (62, под 955 г.).