Древнерусская литература. Литература XVIII века

Но если в конце XVII в. барокко имело преобладающее значение при наличии некоторых черт классицизма (в творчестве Симеона Полоцкого, Кариона Истомина и др.), то с 30-х гг. XVIII в. классицизм стал ведущим направлением, определившим стиль эпохи.[880] Элементы барокко раздвинули границы строго регламентированных правил классицистического искусства, расширив возможности художественного отражения действительности. Большая эстетическая свобода и эмоциональная интенсивность барокко обогатили русский классицизм, придав ему черты, сделавшие его жизнеспособным.

Одним из ведущих жанров классицизма была стихотворная трагедия. В литературном творчестве Ломоносова нашел отражение и этот жанр. Им написаны две трагедии: «Тамира и Селим» (1750) и «Демофонт» (1751), первая на национально-историческую тему, вторая на сюжет античной истории.

В трагедии Ломоносова «Тамира и Селим» были использованы события русской истории конца XIV в., когда в 1380 г. русские войска под водительством великого московского князя Димитрия Ивановича, позднее названного Донским, разбили полчища хана Мамая на поле Куликовом.

В «Кратком разъяснении» Ломоносов писал: «В сей трагедии изображаются стихотворческим вымыслом позорная погибель гордого Мамая, царя татарского, о котором из Российской истории известно, что он, будучи побежден храбростию московскаго государя, великаго князя Дмитрия Иоанновича на Дону, убежал с четырьмя князьями своими в Крым, в город Кафу, и там убит от своих» (8, 292).

В качестве источника трагедии «Тамира и Селим» Ломоносов использовал «киприановскую» редакцию летописной повести о Мамаевом побоище, III Новгородскую летопись и «Историю российскую» В. Н. Татищева. Основываясь на летописном рассказе, Ломоносов передал все детали Куликовской битвы, вложив рассказ об этом в уста крымского царевича Нарсима:

Не слыхано еще на свете зло подобно
Какое предприял Мамай, тиран и льстец.
Уже чрез пять часов горела брань сурова,
Сквозь пыл, сквозь пар едва давало солнце луч.
В густой крови кипя, тряслась земля багрова,
И стрелы падали дожжевых гуще тучь.
Уж поле мертвыми наполнилось широко;
Непрядва, трупами спершись, едва текла. 

(8, 360)

В трагедии «Тамира и Селим» Ломоносов стремился к наиболее достоверной передаче исторических фактов, известных ему из древнерусских памятников. Это было художественным новаторством Ломоносова, который вступил в свеобразное соперничество с основоположником русской трагедии Сумароковым, автором трагедий «Хорев» (1747), «Синав и Трувор» (1750), написанных на темы древней русской истории. Но в распоряжении Сумарокова не было исторических источников: о Кии, Щеке и Хориве – легендарных основателях Киева в древнерусских летописях было только глухое упоминание, так же как и о братьях-варягах Синаве и Труворе, пришедших якобы вместе с Рюриком в Новгород. Естественно поэтому, что разработка сюжета трагедий на темы древней истории явилась целиком результатом литературного творчества Сумарокова. В распоряжении Ломоносова были и летописные повести о Куликовской битве, и «Сказание о Мамаевом побоище», и рукописная «История российская» В. Н. Татищева, и даже иллюстративный материал – миниатюры Остермановских томов Никоновской летописи, хранившиеся в Библиотеке Академии наук.

Трагедия Ломоносова «Тамира и Селим» была издана в том же 1750 г. и дважды поставлена на придворной сцене. Все это свидетельствует о несомненном успехе трагедии. Но важно подчеркнуть, что развитие национально-патриотической темы в трагедии и использование подлинных исторических материалов – это новаторство Ломоносова – оказало влияние на творчество Сумарокова, автора замечательной трагедии «Димитрий Самозванец».[881]

В системе жанров классицизма почетное место занимает эпическая поэма-эпопея. В «Поэтическом искусстве» Буало ей отведена «Песнь третья»:

Еще возвышенней, прекрасней Эпопея.
Она торжественно и медленно течет,
На мифе зиждется и вымыслом живет.
Чтоб нас очаровать, нет выдумке предела…
Без этих вымыслов поэзия мертва,
Бессильно никнет стих, едва ползут слова,
Поэт становится оратором холодным,
Сухим историком, докучным и бесплодным.[882

]