Древнерусские княжества X–XIII вв.

В предлагаемой статье мы вновь возвращаемся к теме, поднятой Д.А. Расовским и К.В. Кудряшовым. За двадцать с лишним лет (с 1948 г.) накопилось достаточное количество новых работ, касающихся с большей или меньшей полнотой половцев и их расселения по степи, которые значительно пополняют и уточняют карты, опубликованные этими учеными. Привлечение различных письменных источников и некоторых новых археологических данных также приводит к необходимости пересмотреть историческую географию Половецкой земли в XI–XII вв.

Границы Половецкой земли были крайне неустойчивы. Объясняется это прежде всего экономикой половцев: кочевые орды с огромными стадами занимали все удобные для кочевий слабо защищенные или малозаселенные земли и держались на них до тех пор, пока более сильный противник не вытеснял их с этих земель. Поэтому даже границы с земледельческими сильными феодальными государствами не могли быть постоянными: в любое время, когда это представлялось возможным, кочевники захватывали окраинные территории, разоряли население, сжигали поселки и пригоняли скот на возделанные поля.

Что же касается соседей-кочевников или соседей, не имеющих сил противостоять кочевым ордам пограничной полосы, то здесь границы вообще не существовало. Так называемый обычай «баранты» (угон скота) вполне мог распространиться в случае победы и на землю побежденных: победитель забирал не только скот, но и вежи и земли, расширяя территорию своей орды за счет слабейшего соседа. Такая территориальная неустойчивость особенно характерна для кочевников периода военной демократии, когда земли еще не были поделены между феодалами и общинниками, кочевья отдельных орд и родов еще только намечались и размеры их то расширялись, то сжимались в зависимости от военной силы и способностей возглавлявших их ханов и беков.

Все эти общие рассуждения вполне применимы и к половцам. География Половецкой земли не была стабильной. В разные периоды истории их границы, как внешние, так и внутренние, были различны.

Прежде чем начать исследование Половецкой земли по выделенным нами хронологическим периодам, вспомним, какую и чью территорию заняли половцы, подошедшие в середине XI в. к границам Руси.

Степь с глубокой древности стала обиталищем кочевников. Складываясь в монгольских, среднеазиатских или алтайских степях, различные этнические и племенные кочевнические объединения волнами набегали на широкий степной берег Черного моря. Эпоха раннего средневековья началась с приходом в Европу гуннов — с середины IV в. Развитое средневековье ознаменовалось нашествием на Восточную Европу новой волны тюркоязычных кочевых народов — печенегов, торков и половцев. Так называли их русские. В западных, в частности византийских, источниках они именуются пацинаками, узами и куманами, а в восточных (арабских и персидских) — баджнаками, гузами и кипчаками[1163].

Печенеги в конце IX — самом начале X в. ворвались в южнорусские степи. Под их ударами окончательно рухнул ослабевший к тому времени Хазарский каганат[1164]. Экономика и культура полукочевых народов, входивших в состав Хазарского каганата и заселявших донские степи и лесостепи, были полностью уничтожены.

Почти полтора столетия вела Русь постоянную и жестокую борьбу с печенежскими полчищами, всемерно укрепляя границы н охраняя пограничье от кочевнических вторжений[1165]. Характерно, что на этом этапе борьбы с кочевниками русские ограничивались только охраной границы и постепенным перенесением ее к югу (от Стугны при Владимире до Роси при Ярославе). В глубь степи походов не организовывалось. Даже окончательный разгром печенегов в 1036 г. Ярославом произошел под стенами Киева, во время наступления печенегов на Русь. Объясняется это, по-видимому, тем, что у печенегов не было постоянных кочевок. Для них характерен был первый, наиболее архаичный способ кочевания — таборный, как назвал его С.И. Руденко[1166]. При этом способе кочевания народ кочует круглый год, передвигаясь по степи и летом и зимой. При таком образе жизни они были практически неуловимы, и поэтому походы в степь теряли смысл.

То обстоятельство, что в южнорусских степях неизвестно не только ни одного печенежского становища, но и ни одного могильника[1167], подтверждает полное отсутствие хотя бы сезонной оседлости у печенегов. Четкое разделение территории степного Причерноморья между «коленами» или ордами печенегов, о котором так. подробно писал в середине X в. Константин Багрянородный[1168], очевидно, не мешало печенегам вести внутри каждой территории таборное кочевание. Впрочем, территория каждого из «колен» достигала в поперечнике примерно 200–300 км.