Лежащий под деревом человек предстает в характерной для мезоамериканских изображений позе отдыхающего. Одежда на нем также намеренно архаизирована. Считалось, что «душа-тень» после смерти человека оказывалась в селении призраков – антимире, где вела такую же жизнь, как и в племени.
Нижняя половина крышки саркофага занята изображением пещеры, у входа в которую расположился призрак. По стенкам пещеры ползают, как предполагается, улитки – символ Духа-Улитки и самой пещеры-прародины.
На поясе помещена надпись:
281.704.751[1]
Это имя является так называемым «материнским именем», которое древние майя получали лишь при вступлении в брак. Надписи на стенках саркофага подтверждают, что именно так звали погребенного правителя. Под призраком надпись:
60. x.504 59-509
В нижней части крышки, в основании пещеры, помещены в виде орнамента несколько раз повторяющиеся знаки Т590 –
Илл. 37.
На западной и восточной сторонах крышки саркофага расположено по девять метеорологических и астральных символов.
1.
2. Облако-капли (туча-дождь)
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9. «затянутое небо»
1. «затянутое небо»
2. «Марс»
3. «туча-дождь»
4.
5.
6. «затянутое (небо)»
7. «затянутое (небо)»
8. «грозовое небо»
9. «облачное небо»
Символ «облачное небо» соответствует другому названию легендарной прародины, известному по астекским источникам: Тамоанчан – «Там, где облачное небо» (от искаженного названия майя
К югу и северу от основного изображения размещены еще шесть пещер, в которых живут призраки. Таким образом, всего имеется семь пещер, что и соответствует названию легендарной прародины. Форма пещер – архаическая, как на рельефе из Чалькацинго.
Таким образом, текст на крышке саркофага свидетельствует о том, что, по представлениям древних майя, человек в селении призраков должен был заниматься тем, чем и на земле, при жизни – обрабатывать и засевать поля в соответствующие сезоны.
Как считал Ю.В. Кнорозов, который и начал работу над текстами саркофага Паленке, представления о стране предков, отраженные в этих текстах и изображениях, уже в классический период считались устаревшими. Отдельные элементы восходят к традициям чуть ли не собирательства и раннего земледелия. Видимо, существовавшие в те времена легенды сохранили память о хозяйстве времен ухода с прародины и обнаружения новых, богатых на еду земель. Именно с такими представлениями Альберто Рус связывал захоронения, в которых покойнику старательно придавался вид живого: тело выкрашивалось специальным красителем и изготовлялась маска, изображавшая лицо живого цветущего человека. И только в таких захоронениях появляется «душепроводная труба», как, очевидно, вариант выхода из пещеры – «душа» не могла оставаться замурованной. Погребальное сооружение внутри пирамиды имитировало, очевидно, древнюю прародину-пещеру, из которой некогда вышли предки майя и куда должны отправляться души усопших.
Остальные надписи на саркофаге в Храме Надписей содержат информацию, касающуюся как самого покойника, так и его ближайших родственников.
Илл. 38.
Альберто Рус полагал, что дата 8 Ла (Ах’-ав) приходится на день рождения правителя и, следовательно, является его календарным именем. Однако правитель нигде больше в тексте так не назван. Судя по всему, это дата выхода призрака из преисподней, когда устраивалось пиршество. Воплотиться в ребенке призрак мог не раньше, чем через девять месяцев (если не позже).