Древняя буря

Капли дождя барабанят по жестянке. Мерно попискивает какой-то электронный прибор. Далеко-далеко, приглушенно звучат голоса людей. На глазах как будто по мешку с песком и поэтому я вслушиваюсь, пытаясь понять, где нахожусь. Проснулся (или может правильнее сказать очнулся) я пару минут назад. Слабость, какой не испытывал никогда, явно подсказывает, что как бы мне ни хотелось, но драка и дыра в боку не были частью моего кошмарного сна. Сил нет открыть глаза, пошевелить руками или головой. Впрочем, это и к лучшему – я, должно быть в больнице и видимо накачан зверской долей обезболивающего, а будить неосторожным движением зверя, грызущего мои ребра нет ни малейшего желания.

Звук открывающейся двери и чьи-то тяжелые шаги, останавливающиеся возле моей постели.

– Гэллерам! – вскрик раздается у меня над ухом, со стороны, противоположной той, куда подошел невидимый мне Гэллерам. Только слабость не дает мне подскочить от неожиданности. Видимо Шейла, а голос явно принадлежал ей, сидела возле мой постели, тихая как мышка. Приятно, черт возьми. От радостных мыслей (я, наверное, и подыхая буду думать о чем-нибудь несерьезном) меня отвлек низкий голос, вошедшего человека.

– Шейла, я понимаю твое волнение, но держи себя в руках, мы не дома.

– Прости, дядя Финн. Я надеялась, что приедет кто-нибудь из Целителей, но не ожидала, что это будешь ты…

Странно, архаичное «целитель» прозвучало у Шейлы вполне естественно и как будто с заглавной буквы.

– Я был рядом. Нет нужды гонять занятых специалистов через все графство. Хоть мне чаще приходится работать с духом, а не плотью, думаю я смогу немного помочь твоему другу. Говоришь он решился защищать тебя с оружием в руках?

– Нуу… В голосе Шейлы явственно послышалось смущение. – В целом да, просто оружием это назвать, наверное, нельзя. Он просто использовал то, что было под рукой. Но он принял удар, предназначенный мне – мы должны…

– Не разбрасывайся долгами, детка. Особенно долгами других. – Мужчина помолчал, а затем тяжело вздохнул, как вздыхает большая собака, глубоко и шумно. – Но я помогу тебе. Выйди в коридор и проследи, что бы мне не помешали. Потребуется минут пятнадцать.

«Для чего?» Попытался спросить я, но язык все еще не слушался. Попискивание аппарата стало чаще, видимо он реагировал на мое волнение. Стукнула дверь, и я остался один в палате с неизвестным мужиком, который собрался в течение пятнадцати минут «помогать» Шейле. И надо что б ему не мешали! И при этом, сложившаяся ситуация кажется идиотской только мне. Что, мать его, происходит?

Уходя, Шейла видимо прикрыла дверь не плотно – откуда-то подул сквозняк. Он забирался под простыню и холодил мне весь бок, залезая даже под повязку, которую я тут же стал ощущать на себе как нечто грубое и не удобное. Издалека, может быть даже с другого этажа, послышалось пение. Ну знаете, то, что все называют грегорианским – мужской хор без аккомпанемента. Заслушавшись, я чуть снова не вздрогнул, когда позабытый мною Гэлле-кто-то там фыркнул и произнес себе под нос (можно было предположить, что он общается с духами, но я решил, что хватит с меня психов на сегодня): «А эту дрянь, ты, где подцепил? Молодежь… И когда вы все успеваете?» Прошуршав, какой-то тканью он вынул что-то звякнувшее металлом. «Раз уж все равно ты спишь, решим все проблемы разом. Пусть девочка порадуется. А то с нее станется тащить тебя ко мне по каждому поводу. Вся в мать» Вот так бурча под нос, дядя Финн (буду звать его так) взял меня за руку. Судя по всему, дяденька сурьезный – его лапища обхватила мое запястье как карандаш, а я не из заморышей. Довольно ловко он стал наматывать мне, судя по ощущениям, цепочку от локтя к запястью. Затем он провыл-пролаял какую-то белиберду, руку пронзила острая боль, и я мужественно отключился.

Снилось ли вам когда-нибудь собственное тело со стороны? Лежащее в больничной палате и пульсирующее всеми цветами спектра, от багрового – цвета затухающей магмы, до ослепительно зеленого – цвета солнечного луча проникающего сквозь бутылочный бок. И что б над вами застыл с вытянутыми руками огромный, «викинг», ростом под потолок, с гривой седых волос, столь густых и длинных, что этот двухметровый верзила мог бы кутаться в них как в плащ. Сейчас их развевал незримый ветер, хотя все остальное в палате пребывало в покое. Понимая, что после всего произошедшего глюки у меня могли быть и покруче, я сделал шаг по направлению к постели, желая посмотреть на себя поближе. Но тут старик повернул голову и глянул прямо на меня. В его глазах, огромных и не по-стариковски ясных, смешалась синева северного неба и ослепительная белизна пены прибрежных волн. Нет, они не были банально серыми, просто в глазницах у этого, одетого в лен и шкуры (а у моих кошмаров неплохое знание истории, что и не удивительно) великана вертелись водовороты цвета, не позволявшие разглядеть радужку или зрачок.

– А ну марш на место! Что это ты удумал?..