Древняя душа (1-3 + бонус)

- Ближе к истине. – Он подошел ближе, и вместе с ним приблизилась тьма, что витала вокруг его фигуры, словно поглаживая Люцифера по плечам, рукам и волосам. – Твоя мать исполнила дарованное ей право, более в ней нет необходимости.

- Если посмеешь ее тронуть! – я задохнулась от злости и сжала кулаки.

- Дитя, ты восхищаешь меня! – расхохотавшись, сказал мужчина. – Такая порывистая, вспыхиваешь, как сухая трава от молнии! Готова пожертвовать собой, чтобы защитить дорогих тебе людей. Этим ты напоминаешь мне ее. – Его взгляд наполнился грустью, на лице появилась нежная улыбка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кого?

- Узнаешь в свое время. Что касается твоей матери – я не собираюсь трогать ее. Если она не посмеет мешать моим планам, разумеется.

- Ты сказал, что она исполнила дарованное ей право, - напомнила я, - что это значит?

- Ей предначертано было родить сильное дитя, что способно позвать Богиню обратно. Тебя, Атапи.

- Причем здесь ты?

- Такая же, как Саяна, что на уме, то и на языке. – Он усмехнулся. – Не думала о том, что чрезмерная прямота может выйти тебе боком?

- Не сравнивай меня с ней! – ярость шипением сорвалась с моих губ.

- Да, тебя нельзя равнять с Ангелом! – в его глазах тоже полыхнула злость. – Ты недостойна пыль стирать с ее ног! А ведь когда-то она тоже была Избранной, как ты, ее выбрала ваша обожаемая Богиня. Но ей помешали исполнить предначертанное, и пошла череда воплощений во имя исправления ошибок – не ошибок Риэры, а того, что наворотили другие.

- Не понимаю.

- Тебе и не нужно. Выполни то, для чего создана, Атапи. Ничего более не требуется. Позови Богиню, открыв портал. Ангел придет туда сама. Более тебе ничего знать не надо. – Он прищурился, словно читая мои мысли. – А если посмеешь не подчиниться, твой обожаемый Рафаэль умрет – в адских муках!

- Я все сделаю. – Голос дрожал.

- Знаю, сделаешь. – Падший усмехнулся.

Тьма обняла его, неожиданно полыхнув в мое лицо непереносимым жаром и смрадом от сгоревшей плоти. Черный вихрь закрутился воронкой, и Люцифер пропал. Следом этот вихрь двинулся на меня. Безжалостная сила коснулась тела и обожгла небывалой болью, заставив изогнуться и закричать во весь голос.

- Атапи, проснись! Атапи!

Кто тряс меня за плечи. Я открыла глаза – надо мной нависала мать. Никогда прежде не видела такой тревоги в ее взгляде!

- Он явился тебе? – прямо спросила она. – «Тот, кто приходит ночью». Не отнекивайся, знаю, ты читала мои дневники.

- Прости, - стыд заставил отвести глаза.

- Атапи, не до этого сейчас! – взорвалась мать. – Отвечай на вопрос!

- Да, явился.

- Что он говорил?

Я кратко пересказала сон – если это вообще можно назвать сновидением, утаила только слова о Рафаэле, и в упор посмотрела ей в лицо.

- Не думаешь, что теперь ты должна мне кое-что рассказать, мама?

- Что ж, - она протяжно выдохнула, - ты права, пришло время.

Глава 7 Трон

Риэра

Я вновь смотрела на Пандемониум с того же холма, с которого увидела его в первый раз. Город Падших вырос, обзавелся крепостями и замками, а в центре, оберегаемом широкими лентами вотчин Экзархов, блистал он – дворец Люцифера, словно несравненный бриллиант в короне. Несмотря на то, что небо казало темный лик, он переливался огнями, сиял изнутри белым светом и казался огромным кристаллом, устремленным ввысь.

Мое сердце учащенно забилось от восхищения этим произведением искусства. Но не только. Как ни странно, я предвкушала встречу с его господином. После того дня, когда он наведался ко мне в гости с тем приглашением на праздник, не могу перестать думать о нем.

Почему все так внезапно изменилось? Ведь совсем недавно намеревалась забыть мужчину и продолжать жить, как и до встречи с ним. Видимо, мне это свойственно – чувства к Гаяну тоже вспыхнули внезапно, да еще именно в то время, когда в душе зарождалась любовь к Деметрию, пробудившему мою чувственность.

Но несмотря на странность этих ощущений, они были мне приятны, будоража душу, сжимая сердце в сладкой тоске, заставляя глупую улыбку бродить на губах. Я пришпорила коня, и Красавец стрелой понесся к Пандемониуму, где меня уже ждали – чувствовала это сердцем.

Люцифер

Праздник не радовал. Громко, ярко, надоедливо. Поприсутствовав на его начале, я ушел в свои покои и встал у окна, глядя на темный диск луны, плывущий по сиреневому небу. Мне нравилось это время дня, его тайна, неспешность, истинная красота.

Оно похоже на Риэру – даже в самом простом платье из грубого сукна девушка будет выигрывать на фоне самой ярко разряженной и красивой демоницы. Потому что обладает настоящей красотой, которую не спрячешь ничем, той самой, что никогда не приобрести искусственным путем, раскрашивая лицо и укутываясь в самые дорогие ткани.

А ведь раньше я презирал тщедушные смертные тела, обремененные бесконечными нуждами, нуждающиеся в тщательной заботе и постоянном уходе. Моей силе было тесно в той телесной оболочке, в которую меня заточило Падение. Я словно ворочался в узком шкафу, упираясь боками в стены, согнувшись в три погибели и бодая лбом дверь.