Древняя душа (СИ)

Выйдя из воды и увидев Алатара, я метнулась к горке одежды на берегу. Но мной двигало не стремление прикрыть наготу, плевать на нее, а желание успеть схватить кинжал. Когда мигом вспотевшая рука сжала рукоять, я почувствовала себя увереннее. Конечно, у меня не было иллюзий относительно того, что это поможет противостоять дракону, но бороться буду до последнего! Уж лучше пусть убьет, но послушную рукам насильника куклу Алатар больше не получит!

— Риэра! — его голос был полон боли. — Я не трону тебя, даю слово! В тот раз обезумел, потерял власть над собой, не понимал, что творю! Умоляю, прости!

— Не подходи! — я быстро надела платье и осторожно подняла на него взгляд, опасаясь вновь попасть под внушение. Но в этот раз его глаза были обычными. И полными слез. — Такое не прощают! Ты всерьез считаешь, что уважающая себя женщина может простить того, кто ее изнасиловал и строить с ним отношения?! Я уж не говорю о той лжи, что ты нагородил! Уходи, немедленно! Возвращайся к жене!

— Да ей плевать на меня! Она ждет ребенка от моего брата! Я люблю тебя, Риэра!

— Это страсть, а не любовь! Похоть и ничего больше! Когда любят, то берегут, заботятся, защищают. А ты, вот скажи, когда решил сюда прийти, подумал о том, что Алатара узнает и снова подошлет ко мне убийцу?

— Риэра, моя мать уже улетела с отцом.

— Не о ней речь. Айки-то никуда не улетели!

— Причем тут айки?

— Ты даже не в курсе, что твоя супруга ко мне одну из них присылала? — я усмехнулась и протянула вперед руку с кинжалом. — Наемнице той не повезло, убить меня не удалось, а на память вот вещичка осталась.

— Алатара и айки? Да она и говорить с ними считает ниже своего достоинства! — дракон нахмурился. — Это на нее не похоже. Неужели она в тот момент так отчаялась?.. Не вяжется что-то.

— Иди вяжи в другом месте, — мной овладела усталость. — Ваши дела меня не касаются больше.

— У тебя кто-то есть? — мужчина пытливо заглянул в лицо. — Ты же ушла от того Падшего, верно?

— Еще и прийти-то к нему не успела. — Сорвалось с губ, прежде чем я спохватилась и отрезала, — тебя это вообще никаким местом не касается!

— Пусть. — На его лице расцвела довольная улыбка. — Значит, у меня есть шанс!

Ничего у тебя нет! Мне так хотелось прокричать это ему в лицо! На которое смотреть и то противно! Но злить его побоялась — нам с Саром еще здесь жить. А он все же правящий принц. — Я вымолю твое прощение, Риэра! — продолжил сам себя уговаривать мужчина. — Ты никуда от меня не денешься! Потому что не могу без тебя, ты нужна мне!

Сколь прекрасна великодушием истинная любовь, столь отвратительна эгоизмом страсть. Он хочет брать, владеть, удовлетворять свою похоть. И точка приложения этого — я.

Мой взгляд утонул в глазах дракона, и увиденное заставило вздрогнуть — в них плавал зеленый дым.

Что мне делать?!

— Ты такая тихая сегодня, — сказала Цета, когда мы копались в ее цветнике. — Что-то случилось?

— Алатар приходил. — Призналась я и рассказала ей о встрече на берегу.

— Зеленый дым, говоришь? — глаза настоятельницы наполнились тревогой. — Это плохо.

— Драконье бешенство? — вспомнился рассказ Шаины.

— Это страшно, Риэра. Однажды издалека видела и теперь молю Богиню, чтобы больше никогда! Не отходи лучше от храма далеко, хорошо? Здесь ты в относительной безопасности. — Женщина посмотрела на что-то за моей спиной и пробормотала, — но Алатар не единственная твоя проблема.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить Люцифера, что шел по садовым дорожкам. Наши взгляды встретились. Не отрывая от моего лица прозрачно-голубых глаз, лед которых словно жег изнутри, проникая в душу, мужчина направился ко мне, шагая прямо по цветам. Зеленые сочные стебли хрустели под его ногами, но ни я, ни Цета ничего ему не сказали.

— Здравствуй, Риэра. Мы можем поговорить?

— Здравствуй. О чем?

— О том, что я был неправ.

Мне это не снится? Люцифер был последним существом, от которого ожидала бы услышать такие слова. Это как увидеть Деметрия, с умильной улыбкой гладящего крольчат! Я покосилась на Цету. Не сводя пристального взгляда с мужчины, она молчала.

— Хорошо, идем. — Я поднялась, отряхнула подол и пошла к стене из крупных серых булыжников, что отделяла сад от дома настоятельницы. Во мне бродили странные ощущения. Нельзя было сказать, что я рада видеть Падшего, но и желания выгнать его не ощущалось. Почему с ним всегда все так странно и непонятно?

— Риэра, я не имел права ставить тебе ультиматум, — сказал он, когда мы вошли под тень деревьев. В их ветвях гулял ветер, и на нас сыпались белые мелкие лепестки, напоминая мне о храме в моем мире. — Я был зол и расстроен. Ты могла погибнуть в тот день. Поэтому были сказаны те слова.

— Понимаю.

— П…прости меня, — с запинкой попросил мужчина. — Никому никогда не говорил этих слов. Ты первая. И единственная. — Казалось, Падший сам удивлен. — Прошу тебя вернуться в Пандемониум. На твоих условиях. Вместе с Саром, разумеется. Поверь, больше никогда не попытаюсь встать между вами. Он для тебя как твой ребенок, теперь понимаю.