Древняя Европа

Кроме милетян и других ионийцев, в колонизации Причерноморья участвовали дорийцы из Мегары. Ими были основаны Гераклея Понтийская на южном побережье Черного моря, Месембрия и Каллатис на западном побережье. Единственная дорийская колония в Северном Причерноморье — Херсонес Таврический — была основана выходцами из Гераклеи Понтийской на юго-западном побережье Крымского полуострова в районе совр. Севастополя. Главной приманкой, привлекавшей греческих колонистов в суровые и необжитые степи Поднестровья, Побужья, западного и восточного Крыма и Приазовья, были, безусловно, обширные массивы плодородных земель, почти не используемые местным населением. Хлеб, выращиваемый на этих землях, вскоре стал в больших количествах поступать на рынки греческих государств. Поэтому связь с причерноморскими колониями как главными источниками дешевого зерна уже в V в. до н.э. сделалась для многих из них внешнеполитической проблемой первостепенной важности.

Географический ареал Великой колонизации и та важная роль, которую она сыграла в жизни не только греков, но и многочисленных варварских[3] народов, делают весьма актуальной проблему о причинах, движущих силах и характере этого демографического взрыва, что до сих пор остается объектом весьма напряженной дискуссии. В то время как одни авторы считают основной причиной заинтересованность в установлении торговых контактов с районами, богатыми металлом, хлебом, лесом и другими видами ремесленного сырья и сельскохозяйственной продукции, которых в то время остро недоставало в самой Греции, другие полагают, что главную роль в развитии колонизационного движения, особенно на ранних его этапах, сыграл резко обострившийся в VIII-VII вв. земельный голод, в свою очередь обусловленный перенаселенностью всех более или менее пригодных для человеческого существования областей как европейской, так и азиатской Греции. Сообразно с тем или иным решением вопроса об основных причинах колонизации сами греческие колонии характеризуются то как торгово-ремесленные, то как сугубо аграрные поселения. В последнее время, однако, в научной литературе явно наметилась тенденция к примирению этих двух крайних позиций и колонизация рассматривается как сложный многоплановый процесс, в котором участвовали одновременно или в определенной последовательности различные социальные слои тогдашнего греческого общества с присущими им интересами и потребностями.

В тех местах, где контакты между греками и туземным варварским населением переходили в более или менее регулярный торговый обмен, возникали постоянные корабельные стоянки с небольшими поселениями или торговыми факториями при них. Во многих случаях такие поселения, или эмпории, как называли их греки, в отличие от настоящих колоний, или апойкий, располагались на небольших островках вблизи от побережья, что гарантировало первопоселенцев от внезапного нападения обитающих на материке варваров и в то же время позволяло вести с ними постоянную меновую торговлю. Примерами таких островных эмпориев могут служить уже упоминавшиеся прежде эвбейское поселение на о. Питекусса у берегов Италии, коринфское поселение на о. Ортигия, ставшее первоначальным ядром города Сиракузы, наконец, милетское поселение на о. Березань, возникшее в середине VII в. до н.э. у входа в Днепровско-Бугский лиман.

Подавляющее большинство греческих колоний обладало удобными естественными гаванями, они были расположены в устьях больших судоходных рек (Массалия, Навкратис, Ольвия, Танаис, Истрия и др.) или же держали под своим контролем важнейшие морские артерии (Занкла и Регий, Византий и Калхедон, Пантикапей и др.). В свою решающую фазу колонизация вступила лишь тогда, когда греческие переселенцы в колониях начали массами оседать на землю, либо отвоеванную ими у местных варваров, либо приобретенную мирными средствами. Подавляющее большинство колонистов теперь составляли уже не искатели легкой наживы, а люди, привычные к изнурительному земледельческому труду и заинтересованные в присвоении максимального количества пригодной для обработки земли. Нетрудно догадаться, что могло заставить греческого крестьянина, тяжелого на подъем, как и всякий сельский житель, обычно с неприязнью относившегося к ненадежной морской стихии, доверить ей свою судьбу и отправиться искать счастья в далеких варварских краях — это острый земельный голод и неизменно сопутствующие ему нехватка продовольствия и массовое недоедание.