Древняя Европа

Видимо, действительная плотность населения зависит не от теоретических возможностей той или иной территории прокормить определенное количество населения, а от пределов, устанавливаемых периодически случающимися «плохими» годами, годами неурожаев, падежей скота, стихийных бедствий. В результате человек в экосистеме адаптируется не к средним условиям, а именно к «плохим годам», когда источники пищи становятся скудными.

Определенное влияние, ограничивающее размеры человеческих коллективов, оказывал и еще ряд факторов социального и технического порядка. Например, отсутствие колесных транспортных средств делало невозможным перевозку продуктов на значительные расстояния. Вся хозяйственная территория поселения, как правило, располагалась лишь в часе ходьбы от поселения, ограничены были возможности хранения больших запасов продуктов, необходимых для значительных человеческих коллективов. Низкое развитие социальных институтов делало общину жизнедеятельной и жизнеспособной лишь при определенном максимальном количестве ее членов. Увеличение размеров общины до определенного предела, внутренние конфликты приводили к отпочкованию дочерних общин и возникновению новых деревенских общин в других местах, причем дочерние общины никогда не были точной копией материнской.

Итак, «неолитизация» Европы в качестве наиболее вероятной и распространенной формы приняла форму расселения древних земледельцев и скотоводов. Гораздо менее вероятна диффузия культурных растений и домашних животных, для чего были необходимы длительные контакты между земледельцами-скотоводами и охотниками. К тому же преимущества земледелия не были самоочевидными для охотников и собирателей, и они, будучи хорошо приспособленными к своему окружению, отнюдь не стремились изменить образ жизни, если не было нарушений в окружающей или демографической среде населенного ими региона. Лишь нарушение этого баланса земледельцами могло заставить охотников и собирателей со временем изменить свою экономику.

Экспансия земледельческого населения в конце концов влияла на ландшафт, часть лесов была расчищена, появились новые, неместные растения и животные, вероятность конфликтов с охотниками и собирателями становилась все большей, причем преимущество было за земледельцами, которые имели более крупные общины. В результате охотники и собиратели оказывались в районах, расположенных на окраинах ареала земледельческих культур.

Расселение древних земледельцев и скотоводов в Европе подтверждается и тем фактом, что в большинстве случаев древние земледельцы и охотники-собиратели принадлежали к разным антропологическим типам. Например, носители древнейшей неолитической культуры Юго-Восточной Европы — культуры расписной керамики типа Старчево или Кёрёш — были средиземноморцами, тогда как местное мезолитическое и протонеолитическое население относилось к кроманьоидному типу. Однако аккультурация как один из видов «неолитизации» Европы также имела место, особенно там, где земледельцы и охотники-собиратели долго жили бок о бок, а может быть, даже входили в некий экономический симбиоз.

Как правило, «неолитизация» подразумевала распространение комплекса новых черт, охватывающих различные стороны жизни общества, но иногда сложение одних черт опережало появление других. Это создавало особые типы культуры, специфические хозяйственные типы. Например, керамика на крайнем юго-востоке Европы появилась позже, чем комплекс других неолитических черт, таких, как земледелие и содержание скота, оседлость, прочно построенные дома и т.п. Поэтому в Греции и на Крите выделяют период докерамического неолита, который приходится на рубеж VII и VI тыс. Он во многом отличен от докерамического неолита Передней Азии. В Греции это значительно более короткий период. Здесь нет ни крупных каменных оборонительных сооружений, как в докерамическом Иерихоне; ни больших общественных зданий, как в Чайоню Тепеси; ни столь обширных поселений, как Чатал Хёйюк. Но земледелие докерамического неолита Греции уже полностью сложившееся, с устойчивым набором культурных растений, в число которых входят как древние пленчатые пшеницы, так и бобовые. В составе стада важную роль играет мелкий рогатый скот, прежде всего овцы. Первые земледельцы Европы — не охотники; их охотничья добыча случайна, и ее немного. Они — не рыболовы: налаженный морской промысел исчезает с их приходом. У них нет четко выраженной кремневой индустрии, свойственной охотникам и, возможно, рыболовам. Да и количество земледельцев-скотоводов, появившихся в Греции на рубеже VII и VI тыс., невелико.