Древняя Европа

В знак особого признания заслуг Августа двери его дома на Палатине были украшены лаврами и венком, а в курии от имени сената и римского народа был установлен золотой щит с перечнем его добродетелей: virtus, dementia, iustitia, pietas (мужество, милосердие, справедливость, благочестие) (RGDA, §34). Общая сумма этих полномочий зафиксирована в так называемом lex de imperio Vespasiani (CIL, VI, 1232), в котором за Веспасианом признаются все те же права, которые имели его предшественники, начиная с Августа. Сюда входит право заключать по своему усмотрению любые союзы, созывать сенат, вносить и брать обратно любые предложения, ставить на голосование предложенные им законы, издававшиеся в форме сенатус-консультов, предлагать кандидатов в магистраты, за которых голоса будут подаваться в первую очередь и вне обычного порядка, поручать магистратам любое дело, расширять границы померия, делать по своему усмотрению все «из дел божеских и человеческих», что он сочтет необходимым для блага республики, будь то дела общественные или частные; не нести ответственности за свои действия (что было установлено специальными законами и плебисцитами); все сделанное по приказанию императора и им предписанное должно было считаться столь же законным и незыблемым, как если бы было совершено по приказу народа или плебса. Если же, напротив, кто-либо, руководствуясь этими установлениями, нарушит что-либо, предписанное прежними законами, рогациями, плебисцитами, сенатус-консультами, то никакой ответственности за это не несет, т.е. Август (и его преемники) мог в любом случае действовать по своему усмотрению и, став верховным правителем, не быть связанным никакими законами, что впоследствии было сформулировано в знаменитом тезисе: принцепс неподвластен законам — princeps legibus solutus est. Заменив собой римский народ, Август и последующие императоры унаследовали и его право верховной собственности на провинциальные земли, и, видимо, также право контроля над землями италийскими. Во всяком случае, уже Сенека в трактате «О благодеяниях» (VII, 4-6) не сомневается в том, что, хотя земля разделена между отдельными владельцами, в конечном счете она принадлежит императору, причем сопоставляет даже его права на земельные владения с правами господина на пекулий раба.

В качестве верховного главнокомандующего Август взял в свое ведение те провинции, в которых были размещены войска, и назначал туда наместников, командовавших легионами. Сенату и сенатским наместникам были выделены более романизованные, полностью замиренные провинции, в дела которых он, однако, тоже мог вмешиваться. В 5 г. н.э. для оплаты ветеранов, получавших при отставке 1200 сестерциев, был введен налог в 1/20 на наследство и в 1% на продажу и отпуск на волю рабов. Видимо, тогда же государственная казна была разделена на эрарий, остававшийся в ведении сената, чеканившего медную монету, и императорский фиск, куда поступали налоги, предназначенные для армии, подати с провинций и который чеканил золотую и серебряную монету.

Иногда Август брал на себя некие временные функции, например по обеспечению города зерном, функцию цензора. В RGDA (§8) он сообщает, что трижды проверял состав сената и трижды производил перепись населения: в первый раз совместно с Агриппой, второй раз один, а третий раз с Тиберием. По первой переписи римских граждан оказалось 4063 тыс., по второй — 4233 тыс. и по третьей, произведенной через 42 года после первой, — 4937 тыс. Ценз при активном участии Агриппы, составившего карту империи и начавшего работу по составлению кадастров, проводился в провинциях и для выявления их ресурсов и суммы податей, которые обязаны были платить отдельные жители, городские и сельские общины.

При всей этой аккумуляции полномочий, делавшей из Августа несомненного монарха, он гордился тем, что превосходил всех только своим авторитетом (auctoritas), власти же у него было не больше, чем у его коллег по магистратурам (RGDA, §34)[22]. Именно в этой auctoritas, носившей также некий сакральный оттенок, многие исследователи видели основу власти Августа; другие усматривали ее в его империуме, третьи — в трибунской власти. Спор этот в значительной мере схоластичен, так как те или иные полномочия властителей, юридическое оформление их статуса имеют гораздо меньшее значение, чем фактическая основа их господства, — материальная и моральная поддержка определенных, достаточно широких, экономически и социально сильных слоев общества и организация управления.