Когда он взял Тир, по его приказу все мужчины были казнены, а женщины были проданы в рабство. Плутарх пишет: «Утешением в скорби для Александра была война, которую он превратил в охоту на людей: покорив племя коссеев, он перебил всех способных носить оружие». Ненужная, слепая жестокость. Много лет спустя Кассандр, став царем Македонии, владыкой Эллады, оказавшись однажды в Дельфах, увидел статую Александра (уже после его смерти). Он затрясся от страха, волосы его встали дыбом, и он едва пришел в себя. И эта личность стала героем истории?! Хороша «цивилизация»… Хотя вот Арриан заметил: «Те, кто считают Александра дурным человеком, пусть остаются при своем мнении; однако пусть они прежде всего будут иметь в виду не только его действия, за которые следует его порицать, но и всё им совершенное. Затем пусть оглянутся на себя, а также на то, какая судьба им выпала, и только тогда оценивают, кого же они порицают».
Льстецы превозносили царя. Философ Анаксарх, известный своим презрительным отношением к общественному мнению, заявил: «Разве ты не знаешь, что Зевс для того посадил рядом с собой Справедливость и Правосудие, дабы все, что ни совершается повелителем, было правым и справедливым?» Он упрекал царя за то, что тот, словно раб, страшится закона и порицания людей, хотя «он сам должен быть для них и законом и мерою справедливости». Наслушавшись подобных речей, Александр, по словам Плутарха, в итоге для себя «сделал выводы»: стал в дальнейшем проявлять еще большую надменность и пренебрежение к законам.
Главная цель почти всех походов Александра Македонского – неприкрытый грабеж и мародерство. Взяв под личный контроль дворцы и цитадель, где хранились сокровища Дария, он приступил к их «приватизации». В Царской сокровищнице хранилось не менее 120 000 талантов, накопленных со времен Кира Великого. Только в царской опочивальне Дария было обнаружено 8000 талантов золотом (Дарий буквально спал на золоте). Помимо денег там нашли золотой виноградный куст, символизировавший «древо жизни» династии Ахеменидов. Грин, автор книги о полководце, отмечает, что если принять за основу фунт стерлингов 1913 года, то Александр получил в Персеполисе 44 000 000 фунтов стерлингов. Это примерный национальный доход Эллинского союза за триста лет! Убедительные мотивации, спору нет, в пользу войн, грабежей, захвата чужих территорий и столиц.
Грабежом царь не удовлетворился. Он объявил Персеполис «самым ненавистным городом Азии». На что рассчитывал завоеватель, надеявшийся к тому же занять трон Ахеменидов, что было просто невозможно сделать без поддержки персидской знати и жрецов-магов, тем более без поддержки народа? Но он не проявил к религии и культуре великого народа необходимой уважительности. Мало того. Вскоре он отдал распоряжение разрушить Персеполис. Конечно же, это было очень «дурное решение» (Аппиан). Не только дурное, но и гибельное для завоевателя. Разрушение сопровождалось дикими пьянками и оргиями, во время которых прекрасный дворец Ксеркса был разграблен и подожжен. Устыдившись действий кумира, в дальнейшем греческие авторы старались как-то приукрасить событие.
Сюжет довольно обычен. Александр на пиру выпил много вина. Таис Афинская (Таида), любовница Птолемея, заявила, что было бы здорово сжечь дворец Ксеркса (эта версия снимает всю первоначальную ответственность с самого Александра). Принесли факелы, и процессия пировавших направилась во дворец. У дверей некоторое время они колебались. Но тут кто-то громко закричал, что это было бы деяние, достойное одного Александра. Царь в порыве пьяного энтузиазма и, может быть, желая еще раз почувствовать себя мстителем за Элладу, первым поджег здание. Охранники, прибежавшие с ведрами воды, вместо того, чтобы гасить огонь, наблюдали за происходящим как за потехой. Вскоре всю террасу охватило пламя. Поэтому у многих возникло искушение объяснить поджог инцидентом во время пьяной оргии, о котором исполнители вскоре пожалели. Такая версия (или легенда) довольно прочно вошла в историю, и изменить ее с помощью каких-то научных аргументов сегодня трудно. Так что попытки историков представить Александра этаким античным Антиноем могут быть восприняты довольно превратно.