Древняя Греция

В Азии Александа Македонского называли Искандером Двурогим, ибо «один рог означал Запад, другой – Восток». В действительности он кажется более похожим на воинственного быка, сломавшего оба рога. Не могло быть и речи о покорении им Востока. Он дошел только до Пенджаба (до реки Биас), хотя ему уж очень хотелось дойти до моря. Но армия его была настолько измучена и обессилена, что мечтала лишь о том, как бы вернуться домой. К тому же Александр узнал, что где-то далее в Индии находится Ганг, а за ним владения Ксандрама, чья армия насчитывает 400 000 солдат и тысячи боевых слонов. У него же в лучшем случае 120 000 человек и огромный обоз, а впереди неизведанный путь домой. Ветераны, раненые, обоз (20—30 тысяч человек) повернулись и пошли через пустыню. Часть войск направлена морем. Убивает чудовищная жара Гедросийской пустыни, где и ночью температура не опускается ниже 35 градусов по Цельсию, отсутствие воды, болезни, жалкий провиант, штормы на море. Все говорит о том, что число погибших на море и на суше во время этого «марша смерти» составило 45 000, то есть более трети его войска. Конечно, военачальники привыкли не жалеть солдат. Но мы видим: в Сузы приходит уже не победитель Востока, а беглец из Индии, «призрак пустыни». Может, он кое-что стал понимать? Азия и Индия принадлежат к иной культуре. Его увлекла духовная жизнь аскетов. Греция и культура эллинов никак не подходят к нравам индусов. Было ясно: можно основать еще сотню городов, но народ тут жил и будет жить своей жизнью. Индией правят бесчисленные князья, раджи, а то и просто свободные люди. Как объединить весь конгломерат в единое государство? Это было немыслимо. Индия – не Египет и не Персия. Тут Запад был бессилен.

В дебрях Индии

Но нет, он еще ничего не понял и мечтает о походе в Аравию, Северную Африку, Италию, хочет завоевать Европу до Геракловых столбов. Безумной идее не суждено воплотиться. Сенека характеризовал деяния македонского вояки как «несчастные»: «Несчастного Александра гнала и посылала в неведомые земли безумная страсть к опустошению. Или, по-твоему, здрав умом тот, кто начал с разгрома Греции, где сам был воспитан? Кто отнял у каждого города то, что там было лучшего, заставив Спарту раболепствовать, Афины – молчать? Кто, не довольствуясь поражением многих государств, либо побежденных, либо купленных Филиппом, стал опрокидывать другие в других местах, неся оружье по всему свету? Чья жестокость нигде не остановилась, уставши, – наподобие диких зверей, загрызающих больше добычи, чем требует голод? Уже множество царств он слил в одно; уже греки и персы боятся одного и того же; уже носят ярмо племена, свободные даже от власти Дария; а он идет дальше океана, дальше солнца, негодует, что нельзя нести победу по следам Геркулеса и Либера еще дальше, он готов творить насилие над самой природой. Он не то что хочет идти, но не может стоять, как брошенные в пропасть тяжести, для которых конец паденья – на дне». Александр умер от загадочной болезни в Вавилоне (известны версии о его отравлении и смерти от малярии). Не исключено, что смерть прозаичнее: умер как заштатный пьяница (от горького запоя). В этом случае с горечью замечу: «плоды просвещения» уместились на дне кубка. Похоже, вовсе не философ Аристотель (или кто-то иной) приготовил ему яд (по приказу Антипатра), а он сам. Поэт Вийон так описал гибель одного из величайших полководцев древности:

Вот Александр, на что уж был велик,
Звезда ему высокая сияла,
Но принял яд и умер в тот же миг…

Умный и тонкий политик Филипп, видимо, все же сделал ошибку, сказав сыну: «Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!» Он тем самым заронил в голову сына мысль о возможности покорения всей необъятной ойкумены. Поставив перед собой цель немыслимую для смертного – создание всемирной империи, он рано или поздно должен был пасть под ударами суровой Судьбы. Поэтому и смерть его в молодом возрасте была неизбежна. Прекрасно сказал об Александре Петр Великий: «Какой тот великий герой, который воюет только ради собственной славы, а не для обороны отечества, желая быть обладателем вселенной!» Упрек слышится и в таких его словах, которые он обращает в адрес македонского полководца: хотел стать «великаном всего света; последователям его – неудачный успех». Кстати говоря, стать «великаном» можно ведь и у себя на родине. Как нам кажется, в том больше пользы для нее, для тебя и человечества.

Вавилон, где закончился путь завоевателя