Древняя Греция

Попыткой примирить две противоположные точки зрения стала так называемая теория основного ядра. Ее автор – Г. Германн (1772—1848). Он предположил, что Гомер создал две небольшие поэмы – «Пра-Илиаду» и «Пра-Одиссею», тексты которых были расширены и дополнены другими поэтами. Благодаря гомеровскому «ядру» сохранялось единство повествования, а дополнения внесли многочисленные отступления и противоречия.

Хотя точка в споре еще не поставлена, но подавляющее большинство исследователей сходятся во мнении, что каждая поэма представляет собой творение великого Гомера и предстает как художественное целое. В то же время сказитель использовал созданные задолго до него эпические песни, в которых нашли отражение исторические реалии как бронзового века, так и более поздней эпохи, после переселения дорийцев. Поэтому элементы материальной и духовной культуры, общественные отношения и религиозные верования, принадлежащие различным историческим эпохам, в эпосе предстают в сложных и порой причудливых сочетаниях. Естественно, автор лучше представлял себе и потому конкретнее описывал хронологически наиболее близкие к нему явления. Древнейшие микенские реалии составляют незначительную долю в воспроизведенных исторических событиях. А доминирующее положение в поэмах, несомненно, занимают реалии, либо современные автору, либо относящиеся к заключительному периоду «темных веков».

Важный вклад в решение «гомеровского вопроса» в XX в. внесли работы зарубежных и отечественных ученых М. Пэрри, А. Лорда, Р. В. Гордезиани. Впрочем, нынешние споры между унитариями и их оппонентами в основном ведутся вокруг вопроса о форме и объеме стихов, включенных Гомером в поэмы, и того, насколько эти вставки нарушают целостность изложения. Но эти проблемы уже относятся к истории литературы.

ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ ГРЕЧЕСКИХ ОБЩИН

Воссоздавая образ жизни греческого общества по поэмам Гомера, надо иметь в виду, что описанная в «Илиаде» и «Одиссее» историческая действительность была подвергнута поэтом отчасти сознательной, отчасти невольной идеализации. Традиционные формы жизни находят в поэмах наиболее яркое отражение, а о новых, динамично развивающихся явлениях сказано мало.

В гомеровском обществе не осталось и следа от централизации, присущей микенскому обществу. Повсюду утвердились первобытные, патриархальные отношения, базировавшиеся на родовых и семейных связях. Род как самостоятельная ячейка общества уже сошел с исторической арены, и ведущая роль перешла к примитивной сельской общине, называвшейся демосом. Как правило, эти общины занимали небольшую территорию, ограниченную горными хребтами или водным пространством, и были мало связаны между собой. Чтобы иметь возможность существовать на этой изолированной площади, членам общины приходилось осваивать все виды хозяйственной деятельности и использовать интенсивные формы ведения хозяйства. Природные условия Средиземноморья обусловили распространение на всей территории, заселенной греками, однотипных форм хозяйствования.

Хозяйственная жизнь гомеровского общества уже далека от примитивной организации жизни при родовом строе. Наиболее полная картина повседневного сельского быта предстает на щите Ахилла, выкованном богом Гефестом. В основном это земледелие, использующее различные приемы обработки почвы.

Сделал на нем и широкое поле, тучную пашню,
Рыхлый три раза распаханный пар; на нем землепашцы
Гонят яремных волов, и назад и вперед обращаясь…
Далее выделал поле с высокими нивами; жатву
Жали наемники, острыми в дланях серпами сверкая.

(«Илиада», XVIII, 541-551)[5]

Греки возделывали практически все полевые, садовые и огородные культуры, распространенные в Средиземноморье. На искусно обработанной почве хлебопашцы выращивали пшеницу, ячмень, полбу[6], которые составляли основу питания древних греков.

Помимо земледелия, в гомеровскую эпоху широкое распространение получает садоводство. В «Одиссее» описан обширный сад Алкиноя, где росло

Много дерев плодоносных, ветвистых, широковершинных,
Яблонь, и груш, и гранат, золотыми плодами обильных,
Также и сладких смоковниц и маслин, роскошно цветущих;
Круглый там год, и в холодную зиму, и в знойное лето,
Видимы были на ветвях плоды…
Там разведен был и сад виноградный богатый…

(«Одиссея», VII, 114-122)

Парис, пасущий стадо. Рисунок на вазе