Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

Новым испытанием на прочность для «триумвирата Ярославичей» стали грозные события, которые были связаны с мятежами двух русских князей — их племянников, волынского князя Ростислава Владимировича и полоцкого князя Всеслава Брячиславича. В обоих случаях удар был нанесен не по центру «Русской земли», где Ярославичи могли быстро организовать коллективный отпор неприятелю, а по отдаленным рубежам русской ойкумены — на севере, в Новгороде, и на юге, в Тмутаракани. Первым «бунт» поднял сын их умершего старшего брата Владимира князь Ростислав, который, недовольный своим статусом владетеля захолустной Волыни, в 1064 г. бежал из своего стольного града Владимира на юг, захватил Тмутаракань и изгнал оттуда своего кузена Глеба Святославича. Естественно, такой демарш князя-изгоя Ростислава возмутил Ярославичей, и они решили проучить «вельми неразумное чадо». Однако их совместный поход на юг так и не состоялся по причине внезапной кончины князя Ростислава, который в 1066 г. пал жертвой коварных византийцев, отравивших его за неуемное стремление играть особую политическую роль в Северном Причерноморье.

Вскоре правящий триумвират вынужден был подавлять новый «бунт» другого своего племянника, который вспыхнул на северо-западных рубежах Руси.

В 1067 г. полоцкий князь Всеслав Брячиславич, как в свое время и его покойный отец, пошел походом на Новгород, разгромил своего кузена, сына великого князя Мстислава Изяславича, и разграбил город. В ответ на это вероломство Ярославичи, вновь «совокупивше воя своя», пошли походом на племянника, «взяша на щиты» Минск и двинулись к реке Нимиге, где «бысть сеча зла и падоши мнозе». Ярославичи одолели Всеслава, бежавшего с поля битвы. Спустя четыре месяца они пригласили побежденного племянника на переговоры, но неподалеку от Смоленска на реке Орше Изяслав, Святослав и Всеволод, «преступивше крестъ», схватили Всеслава, привезли его в Киев и вместе с двумя старшими сыновьями заточили в «поруб», а полоцкий стол отдали Мстиславу Изяславичу.

Вскоре правящий триумвират постигли тяжелые испытания. В 1068 г. половецкая орда хана Шерукана совершила грандиозный набег на южные рубежи Руси и в битве на реке Альте разгромила дружины Изяслава, Святослава и Всеволода, которые поспешно бежали с ратного поля восвояси. Когда Изяслав и Всеволод возвратились в Киев, то горожане «створивше вече на торговищи» потребовали от князей выдать им оружие и коней, но они отказались выполнить их волю и «побегоста с княжого двора». В этой ситуации киевляне подняли бунт, растерзали новгородского епископа Стефана, пытавшегося вразумить восставших, разграбили двор воеводы Коснячко, а затем подвергли полному разгрому княжий двор самого Изяслава и, «высекоша Всеслава ис поруба», провозгласили его великим киевским князем. О том, как развивались события дальше, летопись умалчивает, но зато она упоминает о том, что киевский князь Изяслав «бежа в Ляхы», а черниговский князь Святослав «одоле» половцев под Сновском.

Это одно из самых мощных восстаний в истории Древней Руси давно привлекает внимание историков. В советской историографии (Б. Греков, М. Тихомиров, Б. Рыбаков, В. Мавродин) его традиционно трактовали через призму классового подхода как антифеодальное движение социальных низов. В настоящее время большинство историков (А. Кузьмин, Г. Артамонов, И. Фроянов, П. Толочко) вполне справедливо обращает внимание на иные аспекты этого восстания и утверждает, что оно:

1) зримо показало существенную политическую роль городского вече в самом Киеве;

2) стало зримым воплощением очередного конфликтом между «землей» и «властью», в котором городское вече вновь одержало верх.

Беглый князь Изяслав, заручившись поддержкой своего зятя, польского князя Болеслава II Смелого (1058—1079), решил вернуть себе законный престол и пошел походом на Киев. Узнав об этом, киевский князь Всеслав вышел навстречу ляшскому войску, но в самый последний момент, бросив свою дружину, он бежал в Полоцк, откуда, изгнанный тамошним вече, вновь бежал, но уже в Польшу. В этой ситуации по просьбе киевлян, повинившихся в своем «грехе» и «злодеянии», Святополк и Всеволод уговорили старшего брата «не водить ляховъ Кыеву» и «не погубить града отца». Вняв их увещеванию, Изяслав «остави ляхи» и послал в Киев своего старшего сына Мстислава, который перед возвращением отца на законный престол «иссече и исслепиша» несколько десятков киевлян, принявших активное участие в бунте.