Древняя и средневековая Русь

Огромное количество государственных земель вместе с сидящими на них крестьянами пошло «в верстку» служилым людям. Так, например, не успел Иван III присоединить древнюю новгородскую землю — Водскую пятину, как по переписной книге 1500 г. только в двух ее уездах, Ладожском и Ореховском, числилось уже 106 московских помещиков, владевших 3 тысячами крестьянских дворов с 4 тысячами живших в них крестьян и дворовых людей. Раздача огромных участков земель многочисленным служилым людям наблюдается в эти времена во всех областях Московского государства. «Земских» «служилых людей» испомещают в Боровске, Кременце, Новгороде, Твери, Москве. Но особенно много поместных «дач» имело место на окраинах — в Новгородской и Псковской землях, на пограничье с землями Смоленской и Северской, на окраине «Дикого Поля», по Оке и в других пограничных краях, где дворянское ополчение раньше всего сталкивалось с врагами: польско-литовскими, шведскими, немецкими и татарскими войсками.

Крестьянство этих земель шло в раздачу дворянам, ибо единственными постоянными и устойчивыми источниками дохода в те времена были земля и крестьянский труд; да и великому князю легче всего было расплачиваться с дворянством за его службу землей и все тем же крестьянским трудом. Поместная армия — дворянство — укрепляла власть князя. Часто безродное, выросшее из слуг дворянство за земли, крестьян, за «государево жалование» готово было идти в огонь и в воду. Замкнувшаяся в себе боярско-княжеская аристократия своим высокомерием и «местничеством», при котором «худородному» не на что было рассчитывать, была враждебна дворянству.

Дворянство понимало, что только свергнув бояр-княжат, толпящихся у трона, оно может возвыситься до правящего сословия и стать главенствующим в области политической власти, во владении землями и крестьянами. В этом отношении у дворянства с самодержавием был общий враг. Самодержавие опиралось на дворянство, а дворянство искало себе опору в царе.

Так назревала борьба двух прослоек внутри самого господствующего класса феодалов — дворянства и бояр-княжат, разразившаяся в начале второй половины XVI в. в форме так называемой «опричнины».

С объединением Руси в единое государство должно было измениться и управление страной.

Старая система управления страной, когда Русь была раздроблена и каждое княжество представляло собой самостоятельное полугосударство и сохраняло «живые следы прежней автономии, особенности в управлении»[895] даже тогда, когда на него распространилась власть московского великого князя, уже не могла удовлетворять потребности господствующего класса.

Объединенная Русь нуждалась в централизованном и крепком управлении.

Система централизованного государственного управления возникла не сразу, а постепенно, и не в результате планомерных преобразований в короткий срок, как во времена Ивана Грозного или Петра I, а нередко вырастая из старых форм управления в порядке накопления опыта и по мере необходимости, продиктованной жизнью, сочетаясь с ними и сосуществуя.

Пережитками удельной старины являлись тарханные («жалованные») грамоты, по которым крупные духовные и светские феодалы пользовались по отношению к населению своих вотчин правами не только господина, но и государя. Их вотчины сохраняли положение самостоятельных владений, и государевы люди не имели права появляться в них. Даже служилые люди — дворяне получали порой земли в поместное владение с правом суда над крестьянами, «опричь душегубства и разбоя».

Изменилась система управления государством в центре и на местах, порождая новую группировку чиновничьей бюрократии. Ранее, в удельное время, не было особых учреждений, если не считать различных «путей»: сокольничьего, конюшенного и т. д. Ведали делами не учреждения, а бояре, которым «приказывали» разные дела. Теперь, в конце XV и начале XVI в., приказы-поручения превращаются в приказы-учреждения. Так создается центральное управление.