Древняя и средневековая Русь

Поляки еще в X в., я имею в виду завещание польской княгини Оды, считали Русь соседкой пруссов и говорили о «русских землях, тянущихся вплоть до Кракова», который, кстати сказать, был в X в. чешским городом. В Казимире на Висле, в Чмелеве за Вислой, в Люблине за Саном, в общем всюду до Вислы еще в XV–XVII вв. оставались следы древнего русского населения: русская, вернее, русинская, украинская речь, православные церкви, русские обычаи и т. д. И поляки вынуждены были даже во времена расцвета Речи Посполитой признавать исконность русского населения по Сану и Висле. По свидетельству древнейшего венгерского историка анонима нотария короля Белы (XII или XIII в.), когда венгры переходили Карпаты, проводниками им служили русские воины и жители сел, издавна заселявшие Карпаты. Они и провели мадьяр к реке Унгу. Рассказ венгерского историка свидетельствует о том, что в XII в. венгры считали русин исконными обитателями Карпат и предгорий. Лишь к концу XI в. мадьяры подошли к Карпатам с запада, и закарпатские русские земли были подчинены венгерскому королю. С тех пор на Руси Карпаты стали Угорскими горами, а в Венгрии — Русскими («Ruthenorum Alpes»). Это древнее русское население Угорской Руси пополнялось и позднее за счет спускавшихся с гор «верховинцев», «горцив», уходивших из долин Прикарпатья на запад, в горы и часто только затем, чтобы через одно-два поколения перевалить Карпаты, но основная его масса с давних пор занимала земли по ту сторону Карпат, где, быть может, она была отпрыском и ассимилятором еще более древней славянской колонизации, следы которой сохраняются в названиях рек и гор, урочищ и озер с носовыми гласными звуками. Если обратиться к топонимике Трансильвании, если внимательно изучить источники, как это сделали Васильевский, Кочубинский, Успенский, Филевич, следы русского населения обнаружатся и в Трансильвании, и на низовьях Дуная. Нас прежде всего поразит обилие наименований, связанных с самим именем «русский», «русское», в их онемеченной, или мадьяринизированной, форме: Reisdorf, Reissen, Rhuzmark, Ressberg, Ressholz, Orosz-fala, Orosz-mёzo, Orosz-falu и т. п. или русских: Potok, Chlumu, Bistra, Poliana и др.

В актах XII–XIII вв., относящихся к Трансильвании, часто встречаются русские имена: Судислав, Преслав, Нездило, Микула, Мирослав, Непокор, Иванко и др. В конце XVIII и начале XIX в. в четырех селах Семиградья, в ущельях Карпат, у истоков Ольты — Рейсдорфлейне, Бонграде, Большом и Малом Чергеде — жили остатки «русинов», о которых писали Бел, Бенке, Вольф и Эдер. Здесь они смешивались с болгарскими колонистами-богумилами и постепенно, как это показал Ягич, усвоили их речь. Довенгерское и дорумынское население Трансильвании было славянским, а в какой-то определенной части Трансильвании, на северо-востоке, — конкретно русским. Конечно, о сплошном массиве русских поселений в XII–XIII вв. говорить уже не приходилось, и поэтому русское население растворилось среди саксов, венгров и румын, оставив лишь в «языке земли», в наименованиях урочищ, сел, гор, в личных именах следы своего былого распространения. И то обстоятельство, что последние «русины» в Трансильвании исчезли, растворившись среди венгров и румын буквально на наших глазах, говорит за давность и прочность русской колонизации края. И еще раз русское население Молдавии, Бессарабии и Трансильвании выступает перед нами в связи с проблемой загадочных бродников. Об этом полуоседлом, полукочевом, полупромысловом русском населении, занимавшем, конечно, отнюдь не сплошным массивом огромные пространства от Тмутаракани до Трансильвании, об этом прототипе позднейшего казачества говорят Никита Акоминат, Георгий Акрополит, венгерские грамоты XIII в. (1222, 1223, 1227, 1231, 1254 гг.), грамоты чешского короля Оттокара 1260 г. и др. «Бродиния», области и «земли» бродников этих источников лежат где-то между Прутом и Серетом, тянутся к Грану, к «Себиньской земле» (на реке Саковце, притоке Бирлата), в глубь Трансильвании. В «Бродинии» средневековья мы усматриваем остатки древнего русского населения Молдавии и Трансильвании.