Древняя история казачества

Вот где скоплялась до сороковых годов XVI в. та грозная и мстительная сила казачества, которая вскоре явилась на берега родного ей Дона и сделалась такою страшною для всего мусульманского мира. Открывшееся перед этим в литовско-польских областях гонение на православие окончательно оттолкнуло северское казачество от Литвы, и оно, усиленное днепровскими Черкасами, стало медленно, но грозно подвигаться вниз по Донцу, где в лесистых и малодоступных оврагах и балках, впадающих в эту реку, казаки всегда могли укрыться от внезапного нападения татарских полчищ. Дорога эта издавна была известна северскому украинному казачеству, по которой оно не раз «с дозором» спускалось до «Большого Дона» и в особо важных стратегических пунктах клало свои «доездные памяти»[183]. Из урочищ, расположенных на этом пути, в «Книге Большого Чертежа» отмечены следующие: Митякин колодезь, Вишневецкий колодезь, Дядин колодезь, Сизые горы, Хорошие горы, Лихой колодезь, Гребенные горы, по правой стороне Донца, против устьев р. Белой Калитвы, и Сокольи горы, с левой стороны до устья р. Быстрой. Между устьями Лихого колодезя (р. Лихая) и Гребенными горами через р. Донец был перевоз, называемый «татарским», который главным образом и сторожили казаки, залегая в скрытых местах. Одну из таких-то казацких партий и видел на Донце, близ устьев р. Калитвы, посол Василия III Коробов, ехавший в Азов в 1515 г., о чем доносил великому князю: «…а по выше, государь, Донца видели есмя перевоз, с Ногайския стороны на Крымскую сторону перевозилися как бы человек со сто, а того, государь, не ведаем, которые люди»[184]. Отряд этот на посольство, видимо, не обратил никакого внимания, так как видел в нем мирных русских людей, шедших из Москвы в Азов. Не то бы сделали крымцы или астраханцы, если бы они встретились в этих местах с посольством.

Из казацких общин, отстоявших свою независимость, на юге России остались лишь одни кубанские Черкасы. Они плотней придвинулись к горам и из неприступных ущелий с геройской отвагой в течение веков отражали сильного неприятеля, а иногда на легких ладьях выносились в море и громили берега Крыма и Турции и подобно своим запорожским собратьям в начале XVI в. сделались страшными для всего мусульманского мира на Азовском и Черном морях. Все усилия турок не могли сломить это гордое племя. Для защиты от нападений Черкас они построили по Кубани укрепления и содержали сильные сторожевые посты. Но несмотря на это, Черкасы пробирались даже на Дон и нередко появлялись под Азовом. Как и другие казацкие общины, Черкасы удержали до XVII и даже до XVIII вв. свою древнюю греческую веру и свой природный славяно-русский язык[185]. Из этих казацких общин долее других продержались хегатцы и жанинцы. По преданию, записанному В. А. Потто, всю местность и все разливы близ устьев Кубани занимало некогда хегатское племя, ближайшее к владениям крымских татар; к юго-востоку от них обитали жанинцы – сильный и страшный для соседей народ, выставлявший до 10 тыс. превосходных всадников. Хегатцы и жанинцы славились своею отвагою, гордым и независимым духом. В течение пятивековой борьбы с сильным врагом они частью погибли, а частью переселились, как сказано выше, на Днепр. Остатки их в семидесятых годах XVIII в. были истреблены чумою. Их древние сородичи запорожцы на том месте нашли лишь несколько бедных хижин, разбросанных по Кара-Кубанскому острову.

^{Земли кубанских казаков снабжены на русской военной карте 1699–1700 годов надписью: КУБАНСКИЕ ТАТАРЫ. Взято из атласа Ю. Н. Бирули «Русские морские карты 1701–1750 гг. Копии с подлинников», СПб., ЦКФ ВМФ, 1993.}

В 1865 г. наш отряд, прорубавший в девственном лесу просеку между Туапсе и Шахэ, в урочище Хан-Кучий, раньше населенном истребленным черкасским племенем ханучей, исповедывавшим христианскую веру, нашел на одном из старых гигантских дубов вырезанную древнеславянскими буквами надпись следующего содержания: «Здесь потеряна православная вера. Сын мой, возвратись в Русь, ибо ты отродье русское».

Это завещание отца сыну «возвратись в Русь» свидетельствует о том, что Русь Тмутараканская долго помнила свое родство с Русью Днепровской.