Древняя история казачества

Ермак на турецкой границе в устьях Дона
(Цифры в скобках показывают № песен
в сборнике А. Пивоварова)

(12)

Как у нас было на Тихом Дону Ивановиче,
Живут, слывут люди вольные, казаки Донские;
Как поставили казаки крепосцу,
Как и крепосцу они новую;
По углам ее стоят башенки,
Как на тех было башенках,
Да и сверх на маковках
Караулы поставлены, часовые расставлены.
Не задолгим помешкавшись; пищать – турка вдарила;
Через два часа помешкавши, еще одна прогрянула;
Через три часа помешкавши, с караула казак бежит,
Он бежит – спотыкается, говорит – захлебается:
Ой ты, батюшка, ты донской атаманушка,
Ермак сын Тимофеевич!
Как у нас было на море
Не черным зачернелося, не белым забелелося,
Зачернелись на море карабли турецкие…

(10)

На усть Дона Тихаго,
По край моря синяго
Построилась башенка,
Башенка высокая;
На этой на башенке,
На самой на маковке
Стоял часовой казак:
Он стоял да умаялся.
Не долго не мешкавши
Бежит – спотыкается
Говорит – захлебается;
«Кормилец наш, батюшка,
Ермак Тимофеевич!
Как у нас то на море
Несчастье случилося —
Мечеть зачернелася».
«Это зачернелися
Карабли турецкие.
Садитесь, ребятушки,
На легкия лодочки,
Берите, ребятушки,
Бабайки сосновые,
Поедем, ребятушки,
В море поотведаем:
Что там за диковинка?»

По другому варианту:

(11)
«Вы садитесь в легки лодочки,
На носу ставьте по пушечке,
По пушечке медненькой,
Разбивайте карабли басурманские,
Мы достанем много золота
И турецкаго оружия».

По третьему варианту Ермак говорит:

(12)
«Догоняйте вы карабли турецкие,
Вы снимайте с турок головы забритые,
Забирайте вы невольничков,
Провожайте их на святую Русь».

Ермак на астраханской и ногайской границах,

на Волге, Каспийском море и под Казанью
(13)
Пойдемте мы, братцы, на Куму-реку,
На Куме-реке зимовать будем,
Мы поделаем балаганы камышовые,
Разъезды будем иметь дальние
До того-то местечка до урочнаго,
До того-то кургана до высокого…
Не буря шумит и не гром гремит, —
От царя к Ермаку посол бежит,
Подает он указы государевы.
Принимал Ермак указы
Сам вычитывал,
Прочитавши указы, речь возговорил:
«Я тебя, посланничка, не слушаю,
А я сам к царю на ответ пойду…»
Тут стал государь его спрашивать:
«Не ты ли Ермак сын Тимофеевич?
Не ты ли воровской донской атаманушка?[229]
Не ты ли гулял там по синю морю?
Не ты ли разбивал мои караблики?
Тут ответ держал добрый молод:
То-то я то Ермак сын Тимофеевич,
То-то я то казачий атаманушка,
То-то я то гулял по синю морю,
То-то я то разбивал караблики,
Но кораблики были не орленые (без царского герба),
Не орленые были, не тавреные,
Не платили государю дани – пошлины…
Царь, прощая ослушание Ермаку, говорит:
Сослужи ты, Ермак, мне службу верную, —
Возьми ты, Ермак, мне Казань город».

По другим вариантам:

(15)
Тут ответ держал добрый молодец:
«Ты – надежда наш, православный царь!
Ах не воры мы, не разбойнички,
Мы морские лишь все охотнички,
Разбивали мы там бусы-караблики…
Отслужу я тебе службу верную:
Ты позволь мне, царь, Казань город взять…»
Государь взговорит, как в трубу вструбит:
«Хорошо ты, Ермак, на суду стоял,
Хорошо пред царем ты ответ держал,
Но ой ты, удалой добрый молодец,
Ты Ермак сын Тимофеевич!
Ты скажи, как мне Казань город взять?»
«Ты – надежда наш, православный царь!
Прикажи мне итти с донскими казаками охотничками…
Если рыть подкопы под Казань город,
Закатить боченки зелья лютаго…
Поставлю тебе две свечи воску яраго
И поставлю часового своего надежнаго,
Донского казака, есаулушку любимаго, —
Ты узнаешь, как в Казань город войтить,
Как догорят две свечи воску яраго».
Скликает Ермак Тимофеевич донских казаков:
«Ой вы, донские казаки-охотнички,
Вы донские, гребенские сы яицкими!..
Гряньте, погряньте вверх по Волге реке
В тот славный Казань город…»
На белой заре на утренней
Воску яраго свечи догорают,
Глубокие подкопы разрываются,
Стены каменные разваливаются…

Казань взята. Государь призывает Ермака и говорит:

«Ой ты удалой мой добрый молодец,
Ермак сын Тимофеевич!
Чем ты хочешь, тем буду жаловать,
Селами или подселками,
Или великими городами – поместьями?»[230]

Ермак отвечает:

«Батюшка надежда, свет великий Государь!
Не жалуй ты меня городами, подселками
И большими поместьями, —
Пожалуй ты нам батюшку Тихий Дон
Со вершины до низу, со всеми реками-потоками,
Со всеми лугами зелеными
И с теми лесами темными[231].

(14)

«Как проходит, братцы, лето теплое,
Настает, братцы, зима холодная
И где-то мы, братцы, зимовать будем?
На Яик нам пойтить – переход велик,
А на Волгу пойтить – нам ворами слыть,
Нам ворами слыть, быть половленным,
По разным по тюрьмам поразсоженным,
А мне, Ермаку, быть повешену.
Как вы думайте, братцы, да подумайте
И меня, Ермака, вы послушайте!»
Ермак говорит, как в трубу трубит:
«Пойдемте мы, братцы, под Казань город!
Под тем ли под городом сам Царь стоит,
Грозный Царь Иван Васильевич.
Он стоит, братцы, ровно три года
И не может он, братцы, Казань город взять.
Мы пойдемте, братцы, ему поклонимся
И под власть его ему покоримся!»
Как пришел Ермак к Царю, на колена стал,
Как возговорит Царь Ермаку казаку:
«Не ты ли, Ермак, воровской атаманушка?
Не ты ли разбивал бусы карабли мои военные?»
«Я разбивал, Государь, бусы карабли,
Бусы карабли не орленые, не клейменые!
Отслужу я тебе, Государь, службу важную:
Ты позволь мне, Царь, Казань город взять.
А возьму я Казань ровно в три часа.
Да и чем меня будешь жаловать?»
Как надел Ермак сумку старческую,
Платье ветхое, все истасканное
И пошел Ермак в Казань за милостынью
Побираться, христарадничать,
Заприметил там Ермак пороховую казну
И с тем вернулся он к товарищам.
«Ой вы, братцы мои, атаманы молодцы!
Да копайте вы ров под пороховую казну!»
Скоро вырыли глубокий ров Донские казаки.
Как поставил там Ермак свечу воску яраго
Во боченок ли поставил полный с порохом,
А другую он поставил, где с Царем сидел.
И сказал Ермак Царю Грозному:
«Догорит свеча – я Казань возьму!»
Догорела свеча – в Казани поднялося облако!
Как крикнет Ермак Донским казакам,
Донским казакам, Гребенским и Яиковским:
«Ой вы, братцы мои, атаманы молодцы!
Вы бегите в город Казань скорехонько,
Вы гоните из города вон всех басурман,
Не берите вы в полон ни одной души:
Плен Донским казакам ведь не надобен!»