Древняя история казачества

6) Развод производился с такою же легкостью: надоела мужу жена – он ведет ее на майдан и, став перед атаманом и старшинами, говорит, что эта жена была ему люба, была хорошая хозяйка, но теперь не нужна, и слегка отталкивал ее от себя. В это время желающий взять разведенную подходил к ней, покрывал ее полою своего казакина, и брак этим знаком прикрытия был совершен. Форма прикрытия полою, говорит известный донской историк Сухоруков, считалась самою важною и как бы снимала бесчестие развода. Таким образом, женщина могла передаваться от одного к другому и так далее. О такой форме брака говорит и Евлампий Кательников в своей «Исторической Записке о Верхне-Курмоярской станице», составленной им в начале прошлого столетия. Брак этот в средних станицах Дона, в том числе и в Верхне-Курмоярской, по сообщению Кательникова, просуществовал до 1750 г.; церемония его состояла в следующем: жених с невестою являлись на станичный сбор, молились и кланялись на все четыре стороны, причем жених, обращаясь к невесте, громко говорил: «Ты – скить, Настя, будь мне жена!» Невеста кланялась ему в ноги и отвечала: «А ты – скить, Гаврила, будь мне муж!» И тут целовались при общем поздравлении. Так жили и рождали детей. Венчание в церкви или часовне, если они были, считалось необязательным. Развод был также очень прост. Муж выводил жену на сбор и говорил: «Вот-скить, честная станица, она мне не жена, а я ей не муж!» Разведенную жену тут же мог взять другой, накрывши полой и объявив сбору с такими же примолвиями[252].

Священник Пивоваров, служивший в станицах Ведерниковской (ныне хутор ст. Константиновской) и Нижне-Каргальской (ныне хутор ст. Мариинской) в 20—40-х годах прошлого столетия, в своих записках отмечает, что приведенный обряд брака на майдане в некоторых станицах Дона существовал еще и в его время. Хотя такие браки нередко скреплялись венчанием какого-нибудь беглого попа или монаха, часто около стола или телеги, если дело происходило на ярмарке, но это нисколько не удерживало казаков вновь разводиться и искать себе новых жен. Так женились четыре, пять и более раз.

Хотя на Дон и послана была царская грамота 20 сентября 1745 г. о воспрещении жениться от живых жен и четвертыми браками, но это нисколько не останавливало казаков исполнять свой древний обычай жениться и разводиться с сведения и согласия станичного круга.

7) Известно, что Разин, отвергавший форму церковного брака, велел венчать молодых вокруг ракиты или вербы. Неудивительно, Разин как человек грамотный читал и хорошо знал древние новгородские языческие предания. Это подтверждается и тем, что Разин часто выражался языком былин, подражая Ваське Буслаеву, новгородскому удальцу.

8) Обряд церковного брака, по словам историка Сухорукова, происходил следующим образом: когда собирались ехать в церковь, то впереди поезда шел, а с хутора мог и ехать, священник с крестом в руках, за ним жених в алой черкеске, с высокой шапкою в руках, рядом с колдуном; вокруг священника и жениха гарцевали, стреляли, кричали и пели веселые песни сверстники жениха, отдававшие ему последний молодеческий долг.

9) После смерти гражданина, по словам протоиерея Левицкого, в XVIII столетии всегда трезвонили, но, вследствие частых и опустошительных пожаров, бывших в том веке в гор. Черкасске, трезвонить было запрещено указом войскового начальства.

10) В церквах станиц Усть-Хоперской и Усть-Быстрянской Е. Ознобишиным найдены железные шейные цепи, на которые, по словам старых граждан этих станиц, сажали в прежнее время уличенных в прелюбодеянии. Желая проверить столь интересный археологический факт, Ознобишин обратился к покойному протоиерею Г. А. Левицкому, прося его разъяснить справедливость этого обычая. О. Григорий письмом уведомил его, что обычай сажать на цепь был очень древен на Дону и что, в силу этого обычая, Разин, после поимки, был посажен на цепь, до сих пор хранящуюся в Старочеркасском соборе; что, кроме шейных цепей для прелюбодеев, были еще ручные цепи, на которые сажали воров; одну из таких цепей отец Григорий видел в 1836 году в ст. Александровской, в Архангельской церкви, куда она попала из прежней деревянной церкви, перенесенной в эту станицу с другого места.

11) Вдовые священники на Дону служили с незапамятных времен, и на все расспросы Ознобишина старцы-казаки разных местностей Дона единогласно отвечали, что вдовые священники служили, а монахов-священников никогда не помнят, тогда как у днепровских казаков всегда священники в сечи и ее паланках были из монахов; и в Черкасске с запорожцами были тоже священники-монахи.

12) На Николин день освящали водку, вместо воды, и разносили молящимся в храме.