Древняя магия. От драконов и оборотней до зелий и защиты от темных сил

«И я… привожу к нему нашего гиперборейского мага, при условии уплаты ему четырех мин немедленно — было необходимо кое-что подготовить для жертвоприношений — и шестнадцати мин в том случае, если Главкий получит Хрисиду. Выждав народившуюся Луну — заклинания обычно выполняются именно в это время, — маг вырыл в одном из открытых помещений дома яму и в полночь сперва вызвал к нам скончавшегося за семь месяцев до этого отца Главкия Алексикла. Сначала старик гневался на любовь сына, сердился, но в конце концов все-таки разрешил любить Хрисиду. После этого маг вызвал Гекату, которая привела с собой Кербера, и низвел Луну — многообразное зрелище, постоянно менявшее облик: сначала она представилась в женском образе, затем замечательно красивой коровой, потом явилась щенком. Под конец, вылепив из глины маленького Эрота, гипербореец произнес: „Ступай и приведи Хрисиду“. Глина вылетела, и недолго спустя Хрисида постучалась в дверь, а вошедши обняла, как безумно влюбленная, Главкия и оставалась с ним до тех пор, пока мы не услышали пения петухов. Тогда Луна улетела на небо, Геката ушла под землю, исчезли и остальные призраки, а Хрисиду мы отправили почти на самом рассвете.

Если бы ты видел это, Тихиад, то не стал бы больше сомневаться, что есть много полезного в заклинаниях».

«Согласен, — сказал я, — пожалуй, я бы поверил, если бы видел это. Но в настоящее время, полагаю, мне извинительно не обладать таким же, как у вас, острым зрением. Впрочем, насколько мне известно, Хрисида, про которую ты рассказывал, обыкновенная прелестница. Не вижу причины, зачем вам понадобились для нее глиняный посланник, гиперборейский маг и сама Луна, когда Хрисиду за двадцать мин можно было привести в страну гиперборейцев».

Лукиан Самосатский. Любители лжи, или Невер. 14−15

^{_{Геката отгоняет врагов горящим факелом}}

^{_{Universal Images Group / Diomedia}}

Чары ненависти: проклятия

Геката Подземная, Артемида Подземная, Гермес Подземный, да обрушится немилость ваша на Фанагору и Деметрия, на их харчевню, на все их имущество и все их пожитки.

Кровью и пеплом и духами всех мертвецов проклинаю Деметрия, моего врага. Вечные путы проклятия на тебе, Деметрий, и через четыре года не освободишься от них. Вколачиваю кинотос тебе в язык.[25]

Это проклятие, написанное на свинцовой табличке, можно назвать коммерческим. Его и еще четыре таких же нашли в стене, окружающей могилу молодой афинянки, — они идентичны по смыслу и форме. В каждом случае мишенью служит один из владельцев харчевен; очень похоже, что какой-то предприимчивый ресторатор выбрал поистине радикальный способ избавиться от конкурентов.