Древняя Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации

Судя по сохранившимся фрагментам, общее количество текстов, имевших отношение к экстиспиции, значительно превышало количество текстов, связанных со всеми прочими способами гадания. До сих пор ассириологи не предприняли никаких серьезных попыток организовать материал по экстиспиции в соответствии с одной или несколькими основными сериями, сокращенными редакциями (сериями подобранных обрывков) или аннотированными ''изданиями''. Не прослежена должным образом и история компендиев - от первых, еще коротких, старовавилонских табличек до обширных собраний периода Селевкидов. Недостаточно изучены и местные направления. Таблички распределены в соответствии с рассматривавшимися внутренними органами. Не случайно таблички, касающиеся печени, редки, поскольку представляют, как уже указывалось, более древний этап в истории экстиспиции. Конкретные части каждого органа, их особенности и различные пятна обозначаются с помощью таинственной специальной терминологии, напоминающей язык средневековых алхимиков. Для частей внутренних органов употребляются такие обозначения, как ''дверь дворца'', ''путь'', ''ярмо'', ''набережная''; для их особенностей - ''оружие'', ''подставка''. Некоторые таблички содержат иллюстрации, поясняющие трудные термины, или диаграммы (например, кишечных колец). Они помогают читателю наглядно представить, о чем идет речь. Одни глиняные модели печени и легких выполнены тщательно, другие довольно примитивно. Эти муляжи использовались при обучении жрецов, служили наглядными пособиями и демонстрировались в подтверждение предсказания. Для обучения явно предназначались детально выполненный старовавилонский слепок печени, хранящийся в Британском музее, и ряд аналогичных слепков [61], на которых записывались одна или несколько частных примет, для того чтобы наглядно показать связь между наблюдаемой особенностью этого органа и последующим предсказанием. В наиболее древних слепках, найденных в Мари (старовавилонский период), отражен и закреплен тот вид, который печень имела в момент какого-то важного события. Все эти объемные изображения, снабженные соответствующими надписями, выполняли ту же функцию, что и знамения, перечисляемые в компендиях. Видимо, слепки фигурировали также в качестве вещественного доказательства тогда, когда жрец докладывал, например царю, о произведенном им обследовании внутренностей и сообщал, что именно оно предвещает. Такие ''доклады'', подкрепленные ''иллюстрациями'', лежат в основе позднейших отчетов о знаменательных событиях.

Не за каждым знамением следует предсказание: есть и такие случаи, когда просто указывается, что описанные в протасисе факты связаны с каким-то конкретным событием в жизни исторического лица, обычно правителя. Эти ''исторические знамения'' дают нам, кстати, небезынтересную информацию о многих - чаще всего необычных и трагических - событиях [62]. Подобные записи, однако, не просто свидетельствуют об эмпирической базе месопотамской экстиспиции. Само это явление древнее письменности. Разумнее предположить, что письменная регистрация знамений начиналась в малых масштабах - с составления и систематизации списков примет. В дальнейшем они дополнялись и группировались в обширные серии. Поэтому включение к тексты ссылок на исторические события скорее всего нужно рассматривать как вторжение в сферу ''научной деятельности'' предсказателя. Все цари, упоминающиеся в этих исторических ссылках, правили в период до I династии Исина, т. е. за много веков до того, как начался процесс стандартизации литературы предсказаний. Неизвестно, как возник этот обычай и почему исчез.

Методы месопотамской экстиспиции менялись. Так, вплоть до средневавилонского периода обычай требовал, чтобы предсказатель после каждого обследования внутренностей писал особый отчет, перечисляя в установленном порядке все обнаруженные им знаки и делая в конце вывод - например, благоприятны знаки или требуют повторной экстиспиции. Тут снова возникает вопрос, как рассматривать это явление: как временный технический (или даже бюрократический) вариант или как указание на то, что до средневавилонского периода в Месопотамии существовала несогласная с официальной линией бинарная школа предсказания. В нововавилонский период отчетов уже не писали, однако в Ассирии им на смену пришли списки вопросов к богам. В них за пространно сформулированными вопросами, касающимися назначения чиновников, верности военачальников или действий неприятеля, следуют ответы богов (обычно утвердительные), а в самом конце идет перечисление наблюдавшихся знамений. С концом старовавилонского периода исчез и еще один вид связанных с экстиспицией текстов: молитвы предсказателя, которые он перед началом церемонии обращал к богу Шамашу, прося вразумительного и недвусмысленного ответа. В этих молитвах детально перечислялись всевозможные благоприятные признаки и особенности, которые предсказатель надеялся обнаружить во внутренностях жертвенного животного [63].