Древняя Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации

Сначала обратимся к произведениям первой группы. Они различны по происхождению, тону и назначению, но их объединяют такие общие черты, как ритмическая организация основных синтаксических единиц (предложений и частей предложений), организация структурная, т. е. объединение стихов (или предложений) в короткие (двустишия) или более длинные (четверостишия, строфы) группы, особый поэтический словарь и круг тем. Благодаря ритмической организации предложение делится на части, от четырех до шести-семи слов в каждой; система ударений при этом такова, что в каждом стихе - два полустишия, разделенных цезурой, которую писцы зачастую старательно указывают, оставляя промежуток в строке. До сих пор остается неясным, какой принцип стихосложения, тонический или силлабический, лежал в основе ритмической организации слов или словосочетаний в стихотворной строке (возможно, что использовались оба). Ни полустишия, разделенные цезурой, ни парные строки двустишия не связаны аллитерацией или рифмой, хотя составляют единое целое: связь осуществляется здесь лишь на смысловом уровне. Смысловое содержание каждого стиха, как правило, повторяется дважды в параллельных, разделенных цезурой полустишиях - прием, известный под названием parallelismus membrorum. При этом обычно первый член (полустишие) формулирует заданную мысль в определенной ритмической манере, а второй повторяет ее в ином словесном оформлении, используя более ярко выраженную ''поэтическую'' лексику, т. е. менее употребительные слова или слова с несколько неожиданными ассоциациями. Этот нехитрый принцип может быть распространен на полустишия в пределах двух, а для достижения особого эффекта и много большего числа строк. Цель этого приема - объединить стихи, усилив их поэтическое звучание с помощью сходных формулировок одного и того же (а иногда и противоположных) высказывания. Например:

Когда наверху - небо названо не было, Внизу земля - не имела названья

ИЛИ

Даже боги испугались потопа, Отступили, поднялись к небу Ану;

Улеглись снаружи, как псы, свернулись.

Иштар кричит, как женщина в родах,

Госпожа богов стонет - та, чей голос прекрасен.

Поэтическое впечатление создается сразу от воздействия ряда факторов: тщательным распределением информации между небольшими смысловыми единицами и повторением и противопоставлением этих единиц в общей схеме произведения. Все это подкрепляется подбором слов, отличающихся либо семантическими нюансами, либо редкими и искусственными формами. Кроме того, мы не в состоянии уловить многие поэтические эффекты, достигаемые модификациями глагольного корня, нахождением оригинальных средств при образовании существительных, использованием усложненной синонимики, когда автор подбирает не только слова, но даже слоги. Эту динамичность в выборе значений и очарование, производимое разнообразием и богатством словаря, сплавляет в поэтическое единство организующий ритм поэмы. Как уже отмечалось, нет возможности показать те элементы, которые создают этот ритм, но он явно используется на двух уровнях: внутри строки образцом служит структура, при которой большая нагрузка (и больше слов) приходится на вторую половину строки; в построении строфы строки связываются по две и более подчеркивающим эту связь ритмом. При этом мы часто наталкиваемся на явное отклонение от нормы, которое невозможно объяснить логически, но которое помогало удерживать внимание слушателей. Мы не можем также сказать, применялись ли эти и другие отклонения от ритмической структуры специально, или считались допустимыми, или, может быть, их сглаживали, когда читали поэму вслух. Вопросы такого рода связаны с фонетической ролью ударения, с количественной долготой гласных в разговорном языке и с историей рассматриваемого поэтического жанра. Предназначались ли эти поэмы для чтения или их должны были петь? Исполнял ли их певец в сопровождении музыкальных инструментов, или без него, или, может быть, с хором? Дополнительные трудности возникают, если в поэтической традиции Месопотамии существовала дихотомия - шумерская поэтическая форма и содержание, резко отличные от аккадской поэзии и даже от поэзии общесемитского происхождения. Вот почему следует сосредоточиться скорее на характеристике, чем на истории возникновения месопотамской поэзии.