Древняя Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации

Социальные отношения каждой цивилизации развиваются в определенном русле, характерном и уникальном, зависящем от местных условий. Для Месопотамии одним из путей социальной интеграции был город, который сохранял свое ведущее положение на протяжении всей тысячелетней истории страны. Для того чтобы получить адекватную картину месопотамского города, сначала необходимо рассмотреть и понять его сложную природу и особенности. Отдельные компоненты этой картины следует изучать сначала порознь, а затем в связи друг с другом. Нужно различать два основных компонента: первый - общность лиц одинакового статуса, объединяемых сознанием принадлежности к этой общности, которая реализуется в том, что их общие дела решались народным собранием. В этом собрании под руководством должностного лица достигалась некоторая степень единомыслия, как это было, например, в богатых и квазинезависимых старых городах Вавилонии, второй компонент - организация, коренным образом отличавшаяся по своей структуре от только что упомянутого общества, центром и основой которой был либо храм или дворец, либо храмовое или дворцовое хозяйство. Обе организации были замкнутыми. Товары в них циркулировали по кругу, и весь персонал был распределен иерархически. По-видимому, лучше сначала и проанализировать эти две ''великие организации'', а затем уже рассматривать сам город и его взаимоотношения с храмом и дворцом.

Прежде чем обратиться к различиям между дворцом и храмом, следует рассмотреть некоторые общие их черты. Основным источником дохода и дворца и храма была земля. Доходы получали либо непосредственно, либо путем выплат в форме ренты и налогов. Кроме того, и ремесленные мастерские также приносили доходы. Немало их поступало в виде даров от верующих. Из уважения или страха перед царем союзники и данники вручали ему подарки.

В руках центральной администрации оказывались все доходы, и она распоряжалась ими. То, что не откладывалось на хранение, администрация распределяла в соответствии с порядком, который диктовался дворцу политическими соображениями, а храму - обычаями. Как храмовая, так и дворцовая администрация выделяли известную часть продуктов питания, а также одежду и другие вещи мелкому административному персоналу, который направлял, управлял и контролировал работы, поставки и платежи. Причиной того, что эти системы отличались только в определенных конкретных аспектах, было то, что и храм и дворец оставались хозяйствами: храм - бога, а дворец - царя. Считалось, что божество живет в своем храме: его нужно кормить, одевать и о ном нужно заботиться точно так же, как и о царе, который находится во дворце. Царь так же, как и божество, был окружен своим штатом. Это соответственно были придворные или жрецы (последний термин не совсем удачен). Все они считали себя рабами своего повелителя. Всю черную работу выполняли рабы или, в значительно большей степени, зависимое население (сервы). Они вынуждены были тратить либо все, либо часть своего времени на работу в пользу центральной власти [27]. Число прислужников, официальных лиц, зависимых людей и рабов значительно менялось от значения и статуса хозяйства, к которому они принадлежали. Их ряды пополнялись военнопленными, а в периоды голода и свободными гражданами, которые добровольно вместе с детьми становились зависимыми. На сооружение величественных и роскошных храмов и дворцов необходимы были не только материалы, которые привозились издалека, но и требовались художники, ремесленники и все, чьи таланты были так нужны при строительстве и украшении этих сооружений.

Содержание такого большого числа зависимых людей, особенно в храмах раннего (до Саргона) периода, таких, как храмы в Лагаше, - факт, который должен заинтересовать историка. Из того, что мы знаем по истории этого региона, нет оснований думать, что это было покоренное население. Возможно, здесь мы имеем дело с явлением, носящим более локальный характер, чем мы до сих пор считали, и, видимо, возникшим в результате присущей лишь этому региону социальной идеологической ситуации, когда некоторые группы населения работали в хозяйствах того или иного божества. Какая юридическая или религиозная фикция или какое экономическое или социальное давление обусловило эту ситуацию, мы, вероятно, никогда не узнаем.